Процессия и обнажённые мечи сомкнулись вокруг него. Его похитители распоясали свои одежды, которые они подвернули, чтобы те не мешали драться с Райром. Теперь эти плащи помогали заглушить продвижение процессии. Райр тоже молчал: не от благоговейного страха, а потому, что всё его существо напряглось в ожидании шанса сбежать.

Если он хотя бы шевельнёт головой, чтобы облегчить боль в затёкшей шее, острие меча прольет ему кровь. По крайней мере, они не смогли снять с него доспехи, которые просто сомкнутся вокруг него, если он не расслабится. Райр тащился вперёд, как марионетка, привязанная за шею. Огни в вазах качались, раскачивался и город. Дома проплывали мимо, отбрасывая тени, а жильцы внутри дрожали от страха. Хлопанье крыльев стало ближе и звучало нетерпеливо.

Вскоре Райр и захватчики вошли в лес. На окраине города люди в плащах прихватили вазы с огнём; свет пробивал себе путь сквозь гигантские листья и рассеивался где-то в глубине леса. Это была не та дорога, по которой прибыл Райр и которая, как он предполагал, являлась единственной. Куда вела эта дорога и с какой недоброй целью?

Множество деревьев возвышалось над Райром. Они блестели, как колонны затопленного храма, таинственные и угрожающие. Запахи тёплой роскоши и разложения угнетали его. Огромные тусклые листья шевелились, когда проливалась накопленная вода; тёмные капающие просветы между деревьями звучали как бесконечность влажных подземелий. Откуда-то доносилось кожистое трепыхание, вялое и беспокойное. Однажды Райр слышал такой шум глубоко в пещере, где воняло зверьём и кровью.

Далеко внизу в лиственном туннеле сгущался полумрак. Он дрожал бледным отсветом. Впереди кожистое беспокойство становилось всё громче и повелительнее. Острия мечей впились Райру в шею. Были ли его похитители уверены, что он не сможет убежать, или сделали его козлом отпущения своих собственных страхов?

Они подтолкнули его вперёд, на открытое место. Выбравшись из-под деревьев, Райр увидел, что бледное шевеление было вызвано только лунным светом и тенью. Луна поднялась над далёкими лесистыми горами и Райру открылась большая поляна, пустая, если не считать неустойчивых теней. Над деревьями он слышал множество сухих, нетерпеливых хлопков.

Райр почувствовал, как меч коснулся его ярёмной вены. Он напрягся: если ему суждено умереть здесь, он оставит несколько мучительных воспоминаний своим похитителям. Но давление меча ослабло, когда надсмотрщик за рабами злорадно прошептал: "Оставь его напоследок. Пусть смотрит".

Связанных жертв вынесли на поляну. Райр видел, как поспешно их сбросили на землю и как люди в плащах быстро покинули поляну, испуганно поглядывая на небо. Несмотря на размеры процессии, жертв было всего четверо. Один не сопротивлялся, потому что он был уже мёртв, Райр определил, что тот мёртв уже несколько дней. Предположительно, этот обряд служил похоронами в Гаксаное.

Внезапно над поляной раздалось яростное хлопанье крыльев. Райр не мог поднять голову, чтобы посмотреть, но он видел кошмарные тени, бродящие по земле.

— Сейчас, — прошипел надсмотрщик.

Когда мечи поднялись, чтобы коснуться его вен, Райр прыгнул. Он слегка ссутулился, согнув колени, словно его раздавило отчаяние. Теперь он вскочил во весь рост, на голову выше любого из противников, и бросился на надсмотрщика. Острия мечей оставили следы на его шее, но плечи отбросили два клинка в сторону, в то время как другие ударились о броню Райра, оставляя синяки на его торсе. Прежде чем ликующая ухмылка успела превратиться в панику, Райр ударил надсмотрщика кулаком в лицо. Человек попятился назад на поляну, размахивая мечом в воздухе, и упал. Но этот удар не смог выбить оружие из его рук. Райр бросился вперёд, чтобы отнять меч. Но лезвие взметнулось вверх. Если бы Райр не увернулся, он был бы кастрирован.

Люди в капюшонах отступили назад, испуганные хлопаньем крыльев. Сколько у Райра времени, чтобы обзавестись оружием? Послышался звук огромных сухих крыльев; поляну поглотили тени. Кружа вокруг лежащего человека, оставаясь вне досягаемости взмахов меча, пытаясь оглушить свою жертву, Райр поднял глаза и ахнул, потрясённый.

С бледного неба, хлопая крыльями, спустилась стая, вонявшая пещерами и кое-чем похуже. Их размах был больше, чем размах его рук. Они были покрыты белыми пятнами разложения; между их костлявыми пальцами вяло трепетала кожа, как утонувшие паруса. Всё это было ужасно, но между каждой парой крыльев не было видимого тела, только белёсая верёвка плоти, тонкая, как детская рука. И всё же, когда пара крыльев пролетела рядом с ним, Райр увидел рот, разинутый по всей длине тощего существа. Его губы напоминали трещину в грибке, и он был наполнен зубами.

Надсмотрщик попятился назад к деревьям, бормоча что-то в ужасе. Одна пара крыльев опустилась на связанную жертву, как небрежно брошенный саван; затем тело стало подниматься к Луне. Райра затошнило, потому что рот летающей твари вонзился в грудь человека по всей длине. Губы шевелились и сосали.

Разъярённый и встревоженный, Райр заставил своего противника отойти от деревьев. Но и Райр не мог бежать этим путём, потому что тень ощетинилась мечами. Человек извивался на земле, стонал, а затем совершил яростную атаку. Движение было слишком грубым. Меч вырвался из его руки и вонзился в землю рядом с Райром, и тот сразу схватился за рукоять. Теперь он мог защищаться, хотя оружие было менее сбалансированным, чем его собственное, и более тяжёлое. Но тут Райр услышал глухой удар другого меча, брошенного его противнику. Дозорные преградили им путь в лес. Они хотели, чтобы надсмотрщик прикончил Райра, и им бы не пришлось сражаться с ним.

Где-то позади себя и очень близко Райр услышал шум многочисленных крыльев. Они бы могли помочь Райру спугнуть врагов, если бы ему удалось пересечь поляну. Прежде чем надсмотрщик успел дотянуться до брошенного меча, клинок Райра полоснул его по бедру.

Райр уже повернулся, готовый броситься к дальней стороне поляны, когда тень накрыла землю вокруг него. Он не успел среагировать, и его швырнуло на землю. Однажды на борту корабля он был раздавлен упавшим парусом. Теперь он оказался так же беспомощен, но эта ноша ощущалась так, словно её вытащили из болота. Зловоние, как от чего-то мёртвого и выкопанного заполнило ноздри Райра. Хотя он и цеплялся за меч, его рука была прижата к земле. Он мог только рычать и бессильно извиваться, когда зубы прокусили его броню и впились в спину, рядом с позвоночником.

Райр почувствовал, как губы разрывают его доспехи, как бумагу, расширяя брешь. Он лежал в ожидании, заставляя себя терпеть сосание рта, впившегося в его плоть. Как только крылья подняли Райра, он начал рубить ближайшее. Но крылья оказались прочнее, чем его доспехи. Меч