в Зале суда вечности, всегда тут как тут, когда надо засвидетельствовать, что усопший не нарушал предвечного порядка. Какими бы ни были различия, разделяющие африканские верования, они исключительно ориентированы на божества и не включают злых духов противоположной империи Зла. В своей книге «Dieu d’eau» Оготеммели приводит поверье догонов, согласно которому у каждого человека с момента рождения имеется душа в образе животного, а в день обрезания он наделяется другой душой, в образе солнечной ящерицы. Как видим, здесь нет даже намека на империю Зла: запреты устанавливаются внутри племени в зависимости от законов природы, и их нарушение считается ошибкой, но не преступлением[501].

Обезопасить злых духов, выступающих против космического порядка, призваны колдуны. Злые духи рассматриваются не как «дьяволы низшего порядка», а как следствие прошлых ошибок, ревности, недовольства усопших предков или нарушения табу. Африканская община призывает оступившегося к порядку, а не изгоняет.

Миропонимание африканцев проявляется в лечении «безумия»[502], считавшегося на Западе вплоть до XVIII века проклятием Всевышнего и едва ли не выражением сатанинской сущности. Африканская община не отворачивалась от душевнобольных, что приводило к 90-процентному излечению[503]. Перефразируя известное замечание доктора Кнока, можно сказать, что африканец считает всякого больного здоровым, не знающим, на что он способен.

Раз в африканском пантеоне нет дьявола, значит, нет и борьбы божественного начала с антагонистическими силами, разделяющими мир на две половины, несмотря на отдельные конфликты между уфологическими силами. Когда «недостойный сын Бога» Шакал решил завладеть Словом, он прикоснулся к тонким одеждам богини, которая была его матерью, не побоявшись греха кровосмешения. Слово, защищаясь, приняло обличье муравья и зарылось в муравейник. «Однако Шакал не отступал, так как мать была единственной в мире женщиной». И Слово уступило домогательствам Шакала, Кровосмесительная связь тут же принесла свои плоды: богиня научила Шакала говорить, что позволило ему посвящать всех будущих колдунов в замыслы Всевышнего»[504]. Другими словами, запрет стал составной частью порядка.

Надо заметить, что это весьма распространенный случай, ибо во многих мифологиях кровосмешению отведено значительное место. Григорьев[505] различает три разновидности кровосмешения. Одно из них называется самовоспроизводством или внутренним кровосмешением, «логически оправданным, ибо оно необходимо, чтобы высвободиться из состояния сходства-различия»; примером тому может служить Гея, Мать-Земля из греческой мифологии. Родившись из первородного хаоса, она тут же от непорочного зачатия родила сына Урана. Затем произошло первородное кровосмешение матери и сына, когда сын совокупился с Праматерью-Землей. От брака Геи и Урана родились титаны, циклопы и гикатонхейры[506]. Другое кровосмешение происходило между близнецами для получения потомства, как, например, в Египте, где власть фараона узаконивалась только после того, как государь женится на родной сестре.

Однако кровосмешение как причина беспорядка, а именно понятие нечистоты в африканских религиях, часто приобретало совсем другое значение, чем то, которое ему приписывается в наши дни на Западе. «Знаменательно, что очень часто запрещался не половой акт как таковой, а брачные узы, соединяющие родственников или людей, принадлежащих к одному клану»[507]. Секс не имел никакого значения, если не возводился в общественную категорию; в личной жизни на него почти не обращалось внимания. В Африке не существовало системы запретов, которыми Запад ограничил свои сексуальные аппетиты. Происки дьявола, не в пример Западу, не усматриваются в мастурбации и адюльтере. Как указывает Турнбул, половые отношения мальчиков в пределах одной семьи не вызывали нареканий со стороны взрослых[508]. Другие исследователи посвятили целые научные труды изучению превращения в ритуал одной из разновидностей сексуальных отношений, а именно гомосексуализма, который, на первый взгляд, кажется особенно опасным для космического порядка[509]. Например, в Гвинее у народа банда существует обычай публично совершать действия, имитирующие гомосексуальные половые акты[510]. У практикующих многоженство массаев, проживающих в Восточной Африке (Судан, Кения), существует обычай среди равных по возрасту и положению мужчин обмениваться женами без каких бы то ни было запретов и ограничений.

Европейцу кажется странным пренебрежительное отношение африканцев к гомосексуализму, способному нарушить космический порядок. Однако прежде всего следует отметить, что в соответствии с многими африканскими мифами человеческое существо может быть одновременно двух полов. «Каждому ребенку Номмо... дает две разнополые души», — пишет исследователь догонов Оготеммели. На вопрос, освобождается ли мальчик от своей женской души во время ритуала обрезания, когда вместе с крайней плотью отсекается его вторая душа — «ящерица», он отвечает: «Нет! Она только становится размером поменьше»[511].

Во-вторых, африканская культура не имеет западного «органического», или биологического, представления о сексуальности: так, народ азанде в Верхнем Конго «верит, что зародыш появляется не за один раз, а после многочисленных последовательных оплодотворений в течение многих дней»[512]. Впрочем, для египтян родство передавалось по материнской линии, что было одной из причин, по какой фараон возводился на трон только после того, как символически брал в жены свою сестру, и только после этого власть могла наследоваться по закону.

Африканские религии, во всяком случае те, которые избежали заметного влияния христианства или ислама, не считают гомосексуализм «противным человеческой природе», так же как не признают за адюльтером нарушения божественного закона. По мнению африканцев, подобное сексуальное поведение не может ассоциироваться с дьявольскими наветами. Фактическое одобрение чуждых Западу нравов идет от характерного для Африки стремления избегать конфликтов, способных нарушить социальный и космический порядок, и предложить другой способ секса (что же касается гомосексуализма, то он обычно ограничивается подростковым возрастом)[513], который не будет иметь последствий для общества.

Наш западный дихотомический[514] образ мышления, в соответствии с которым при любом логическом рассуждении одно понятие не может быть заменено другим, мешает нам понять африканцев, считающих, что одно, безусловно, не может быть другим, но в то же время нередки случаи, когда одно бывает неотделимым от другого, точно также, как в квантовой механике свет может быть корпускулярным и волнообразным, то есть имеет противоречивые свойства. У этнической группы бамбара, живущей в верховье сенегальских и нигерийских рек, где особенно остро стоит проблема воды, существует следующее поверье: после того как пустота звука глан, являвшаяся, в свою очередь, звуком пустоты, раздвоилась и появился диа, от их союза родились колебания, в которых витали зачатки предвечности. Вот тогда-то сдвоенный звук глан-диа произвел «мысль-действие» йо, в результате чего сотворился мир, где человек «думающий-действующий» ничем себя не проявил. Земля Пемба, божество, между прочим, мужского пола, получила от неба Фаро оплодотворяющую воду, которая ее оживила