— Да!

— Скажи дедушке, что я буду через час. Жди меня, хорошо?

Рина отнесла собранную сумку в гостиную и остановилась, прикидывая, что еще может понадобиться для поездки в Симоду. Затем бросила взгляд на часы и подумала, что, хотя Суми и позавтракала в школе, им предстоит ехать несколько часов в поезде, в дороге девочка наверняка проголодается. Нужно взять что-нибудь с собой. Она не может явиться просто так, с пустыми руками, нужно купить любимые лакомства Сумико. Схватив ключи, Рина опрометью бросилась вниз по лестнице и выскочила на узкую улочку. Она быстро дошла до пекарни на углу и лишь у магазина почувствовала, что дрожит всем телом, и сообразила, что, кроме легкой футболки и заляпанного краской комбинезона, на ней ничего нет. Покупатели в пекарне искоса поглядывали на Рину, но она не обращала на них внимания. Подойдя к прилавку, Рина указала на коробку свежего, только что испеченного, мандзю:

— С красными бобами, пожалуйста.

Дожидаясь, пока продавщица принесет заказ, Рина зябко потерла руки и сделала глубокий вдох. Ничего, все будет хорошо. Как только она снова окажется рядом с дочерью, все встанет на свои места. Рина изо всех сил постарается наверстать потерянные месяцы. Она подняла голову и заметила висящую в углу камеру видеонаблюдения. Рина недавно жила в этом районе, но почти каждый день заходила в пекарню. «Сколько версий меня, должно быть, видела эта камера, — подумала она. — Влюбленная женщина; женщина, планирующая начать собственное дело; женщина, устраивающая дом вместе с будущим мужем; и вот — сегодняшняя версия».

Уже расплачиваясь за покупку, она увидела на прилавке сакура ёкан и попросила добавить его к мандзю. Рина вернулась в квартиру, вихрем взбежав по лестнице. Она складывала в сумку гостинцы для дочери, когда в дверь снова постучали. На пороге стоял курьер из «Кюбэй» с заказанными Риной бэнто. На короткий миг ей показалось, что сегодняшнее утро вернулось, события дня развиваются так, как она планировала, прежде чем явился Сато и уничтожил все, что Рина любила и что было ей дорого. Она взяла у курьера коробки, расплатилась и, кивнув молодому человеку, сказала, чтобы сдачу он оставил себе. Рина отнесла бэнто на кухню. Одну коробку она поставила на стол с той стороны, где обычно сидела сама, а вторую — на место Каитаро. Останься все как прежде, Рина положила бы их в холодильник до возвращения Каитаро, а потом налила бы ему чая или пива, а сама взялась за приготовление салата. Но больше этого не будет. Никогда. Подавив тяжелый вздох, Рина оставила бэнто на столе в кухне и подхватила сумку с вещами. И в этот момент послышался скрежет ключа в замочной скважине.

УБИЙСТВО

Он улыбался, входя в квартиру. Его глаза сияли, лицо светилось счастьем — казалось, этот свет способен затмить свет солнечного дня. Он тяжело дышал, театрально изображая человека, который с трудом вскарабкался по высокой лестнице.

— Отличный выбор — квартира на шестом этаже! — со смехом произнес Каитаро, закрывая дверь, и подошел к Рине. Сумку с камерой он опустил на пол в ту же секунду, что коснулся губами ее губ.

Каитаро был дома. Он обнимал ее, она чувствовала его тепло, его запах. Рина взглянула на него, все еще не в силах поверить, что перед ней прежний Кай. Он ласково смотрел на нее с высоты своего роста, словно ничего не изменилось, словно их жизнь осталась прежней. Каитаро озадаченно улыбнулся, заметив висящую на плече у Рины дорожную сумку. Она с такой силой сжимала ремень, как будто хотела продемонстрировать непреклонность своих намерений.

— Рина, в чем дело? — спросил он, все еще смеясь и пытаясь выдернуть ремень у нее из кулака.

Она сделала шаг вперед, приподнялась на цыпочки и поцеловала его в лоб. Рина ощутила вкус его кожи, мягкость бровей. Она часто так делала, когда они сидели бок о бок перед телевизором, завернувшись в теплый плед. Или когда, открывая утром глаза, обнаруживала, что они лежат нос к носу на одной подушке. Рина всегда касалась губами его лба. Но сейчас это был прощальный поцелуй.

— Рина?.. — Каитаро нахмурился.

Он чуть подался назад, чтобы лучше видеть ее. Рина отвернулась. Проследив за ее взглядом, Каитаро заметил бумаги, разбросанные на полу в гостиной: свою визитку, разодранную на четыре части, банковские выписки и счет из агентства.

— Сато был здесь, — сказала Рина, наблюдая, как по мере осознания смысла произошедшего по лицу Кая расползается смертельная бледность.

— Я убью его, — плоским голосом произнес он.

— Нет, Кай, — сказала Рина. Он обернулся к ней, удивленный не меньше, чем сама Рина, спокойствием, с которым звучал ее голос. — Сато сказал правду.

— Какую правду, Рина? Все, что он говорит, — сплошная ложь. — Каитаро пересек гостиную, дошел до окна, развернулся и снова направился к Рине. — Его слова не имеют никакого отношения к нам, к тем, какие мы теперь. Никакого! Он просто испорченный и озлобленный человек.

— И нас он тоже испортил, — сказала Рина, подхватывая тон Каитаро. — И ты позволил ему сделать это с нами.

— Нет! — Взгляд Каитаро метался по комнате, как будто сами стены их нового дома могли помочь убедить Рину. Он увидел бэнто, заботливо расставленные на столе. — Дорогая, давай сядем, поедим, мы можем…

— Кай, «мы» больше ничего не можем. С «нами» покончено. — На этот раз голос Рины прозвучал глухо. С глухим отчаянием, заставившим Каитаро поверить: обратной дороги нет.

Подбежав к молодой женщине, он рванул сумку с ее плеча и отшвырнул в сторону.

— Рина, останься со мной! — крикнул Каитаро. — Я ведь всегда защищал вас. Тебя и Суми.

Он стоял между ней и дверью, преграждая выход из квартиры. Такой напряженный, что Рине показалось, будто ее опалил поток обжигающей энергии. Она развернулась и пошла в спальню. Взяв одну из сложенных картонных коробок, расправила ее и начала собирать в нее вещи. Распахнув шкаф, Рина срывала с вешалки одежду и ворохом наваливала в коробку, пока не набила доверху. Затем схватила лежавший на тумбочке моток веревки и плотно обвязала ее.

— Рина, пожалуйста… остановись. Подумай, что ты делаешь!

— Я уже подумала, Кай. — Это ласковое обращение сейчас звучало особенно странно, как будто само его имя вступило в противостояние с Риной и с тем, что она намеревалась сделать. — У тебя были месяцы, целый год, на то, чтобы сказать мне правду. Ты мог все исправить. — Рина взяла еще одну коробку и направилась к комоду.

— Рина, я не мог! Я боялся потерять тебя. И пытался защитить