были совершенно чужды. В то же время последнее слово он оставлял не за каким-либо органом хивинской власти, а за русским военным комиссариатом. Проект конституции свидетельствовал о приверженности Временного правительства западным политическим и общественным идеалам, тогда как положение о комиссариате указывало на осознание того, как трудно будет реализовать эти идеалы в традиционном хивинском обществе. Вместе взятые, эти предложения являются свидетельством того, что Временное правительство верило в миссию Февральской революции в отношении нерусских народов бывшей империи. 13 сентября они были официально представлены на утверждение Петрограда.

В отличие от Бухары ситуация в Хиве не могла ждать, когда перегруженные делами министры ее обсудят. С конца мая набеги туркмен стали набирать силу и требовать немедленного внимания со стороны России. В середине июля полк оренбургских казаков получил приказ идти в Хиву для усмирения туркмен. Когда в августе по дороге в Хиву этот полк стоял в Ташкенте, Туркестанский комитет назначил его командира полковника И.М. Зайцева исполняющим обязанности военного комиссара в ханстве и командующим всех русских войск в Хиве и Амударьинском отделе. Прибыв с ханством в начале сентября, Зайцев отправил карательную экспедицию против туркменских нарушителей спокойствия. Через неделю или две из афганского изгнания вернулся Джунаид-хан. Он предложил Зайцеву свои услуги против своих старых соперников Шамми-келя и Кош-мамед-хана, и полковник признал его своим союзником. Несмотря на нежданную помощь, Зайцев не добился больших успехов в борьбе с туркменами. Отчасти это произошло из-за быстрого падения боевого духа своих войск. Рядовой состав русского гарнизона в Хиве, уже организовавшийся в солдатский Совет, все меньше слушался приказаний офицеров, дисциплина практически сошла на нет, солдаты были постоянно пьяны и часто нападали на местное население. 20 сентября казачьи части, направленные заменить гарнизон, дошли из Оренбурга до Ташкента, но местные власти задержали их, чтобы они помогли справиться с неподчинением Ташкентского Совета и солдат из ташкентской крепости. В результате до Хивы казаки так и не добрались.

Представив 13 сентября в Петроград свои предложения по проведению политической реформы под русским контролем, Туркестанский комитет просил одобрить их к началу октября, чтобы постоянный комиссар и его штат могли прибыть в Хиву до закрытия навигации на Амударье, ожидавшейся ближе к концу этого месяца. Ташкент утверждал, что необходимо действовать быстро, чтобы положить конец беспорядкам в ханстве. Но 5 октября предложения еще только передали из Военного министерства Юридическому совещанию, и 25-го они по-прежнему оставались там. К утру следующего дня Временное правительство перестало существовать.

Глава 15

Большевистская революция и независимость ханств

Национальная политика большевиков до Октября

В системе Маркса национализму отводится мало места. Взгляд на мир, рассматривающий человечество, разделенное на экономические классы, не подразумевал большой терпимости к подходу, который упорно рассматривал нации как объединения людей с общими интересами. «Научный» социализм Маркса в лучшем случае способен был поддержать национальные движения, подталкивавшие капиталистическое общество к пролетарской революции. Но такие движения могли возникнуть только в среде наций с достаточно развитой буржуазией и были нацелены на формирование скорее крупных, чем мелких государств, поскольку капитализму необходим обширный рынок. Однако марксисты конца XIX века в целом разделяли позитивное отношение к национальным устремлениям, характерным для того времени. Второй интернационал на своем Лондонском конгрессе 1896 года принял резолюцию в поддержку «полной национальной автономии». Следом за западными марксистами II съезд Российской социал-демократической рабочей партии в 1903 году официально высказался за «право на самоопределение для всех наций, входящих в состав государства».

Однако внутри русской партии не было единства относительно интерпретации и применения права на самоопределение. Подавляющее большинство русских марксистов рассматривали национализм как препятствие, которое следует либо безболезненно нейтрализовать, либо просто преодолеть. Те, кто стремился нейтрализовать национализм – к 1917 году в эту группу вошла большая часть меньшевиков, – склонялись к программе культурной нетерриториальной автономии, предложенной в конце XIX века австрийскими марксистами Реннером и Бауэром. Более агрессивная линия, которую поддерживали Георгий Плеханов, Роза Люксембург и польские социал-демократы, открыто отвергала право на самоопределение. Только малочисленная группа во главе с Лениным рассматривала национализм как силу, которую можно использовать в интересах борьбы марксистов за власть. Ленин без устали выступал против как «австрийской ереси», грозившей превратить партию в недееспособную конфедерацию национальных партий типа еврейского Бунда, так и против «польской ереси», которая лишила бы партию возможности использовать потенциально популярный пункт о праве на самоопределение. Вместо этого Ленин разработал доктрину национализма, в основе своей содержавшую формальное право на национальное самоопределение наряду с признанием реальной необходимости единства в достижении общих социальных и экономических целей.

В 1903 году в своем первом заявлении по национальному вопросу Ленин заложил в качестве основы аксиому, что право на самоопределение – это право, которым обладает не нация в целом, а только ее пролетариат. Сталин, как ученик Ленина в этой области, сформулировал следствие, подразумевавшееся в его учении. Обязанность партии как ведущей и направляющей силы пролетариата – повлиять на использование пролетариатом его права на самоопределение, поскольку Ленин очень рано дал понять, что право на самоопределение в принципе нельзя путать с целесообразностью использования нацией этого права. Цели создания социалистического общества способствовало бы теснейшее сплочение рабочего класса, а не его разделение на искусственные национальные единицы. Сам Ленин фактически соглашался с тем, что выступает лишь за признание права на самоопределение, но не за реализацию этого права.

До 1913 года Ленин никогда не утруждал себя, чтобы в точности объяснять, что он понимает под термином «самоопределение». В начале того года Сталин, по приказу Ленина занимавшийся изучением национального вопроса, определил самоопределение как право на «автономию, федерацию, а также отделение». Несмотря на то что такое широкое определение соответствовало предыдущему расплывчатому определению, использованному Лениным, шесть месяцев спустя большевистский лидер поправил своего ученика, описав самоопределение более узко, как право на политическое отделение и независимость. Новое определение снова подразумевало нежелательность использования этого права какой-либо нацией. Ленин постоянно утверждал, что большое централизованное государство, как условие и продукт зрелого капитализма, является необходимой стадией на пути к социалистической революции. Политическая и экономическая фрагментация больших государств на более мелкие могла лишь отсрочить день, когда развитой капитализм в мировом масштабе уступит дорогу апокалипсическому обществу Маркса. Следовательно, националистические движения, которые пытаются подорвать политическое единство существующих больших централизованных государств, восстанавливающие одну нацию против другой в тот момент, когда история требует все большего интернационального единства как предисловия к социализму, могут рассматриваться только как проявления «буржуазного национализма», и с ними как таковыми нужно вести борьбу. Оправдать использование права на отделение можно в единственном случае, когда национальное угнетение препятствует развитию капитализма и классовой борьбы.

Но для чего нужно право, которое в действительности