семей, выполнявших военные, социальные и административные функции. Командирами были военачальники и главы кланов. Судя по всему, целью Нурхаци было стереть племенную верность, не разрушив при этом традиционную клановую структуру юрченского общества. В первых сражениях с войсками императоров династии Мин он и его военачальники проявили большую изобретательность, сочетая тактику собственной военной организации с новыми технологиями военной революции. Как и другие полукочевые захватчики из степи, маньчжуры проявили большую доблесть и высокую мобильность, но поначалу они страдали от заметной неполноценности в осадной войне. Они не могли соперничать с передовым оружием армий династии Мин, которые уже в конце XVI века приобрели артиллерию и мушкеты у Османской империи и на Западе, в основном у португальцев. В 1620-х годах они использовали их при обороне своих обнесенных стенами городов, нанося смертельный удар по волнам атакующих маньчжурских лучников и мечников. В течение десятилетия Хун Тайцзи начал производство осадных орудий по захваченным европейским образцам и разработал новую тактику, соответствующую им.

В ходе своих военных кампаний Нурхаци расширил систему знамен, чтобы включить в нее военную элиту монголов и ханьцев. Войска Мин смешанного происхождения в северо-восточных пограничных районах были организованы в новые подразделения, названные китайскими боевыми знаменами. При его сыне и преемнике Хун Тайцзи был разработан план воспитания знаменных дворян как будущих администраторов империи. Вплоть до XVIII века они использовались императорами в качестве контроля над гражданской службой, входили в состав Совещательного совета, главного органа по выработке политики.

Будучи оплотом обороны границы, знамена сочетали в себе личные и институциональные черты пограничной структуры, которые поддерживали завоевательную армию в состоянии постоянной мобилизации и, в отличие от османской или иранской армий, не зависели от влияния местной знати. В сравнительном плане они функционировали как янычары и русские гвардейцы в ранний османский и петровский периоды.

Когда в XVIII веке цинские императоры начали завоевание северо-западных пограничных территорий, им пришлось столкнуться с извечной проблемой, которая в прошлом мешала подобным экспедициям: как преодолеть логистику снабжения и питания достаточно большой армии на огромных расстояниях - в засушливой местности с широким разбросом - в течение достаточно долгого времени, чтобы победить кочевников, у которых всегда была возможность уйти дальше в степь. Местное население было слишком бедным, чтобы обеспечить себя достаточным количеством продовольствия. Ответ Цин заключался в накоплении запасов в цепи военных магазинов, связанных защищенными линиями снабжения. Как утверждает Питер Пердью: "только коммерциализация экономики XVIII века в целом позволила цинским чиновникам закупать большие запасы на открытых рынках северо-западного Китая и отправлять их в Синьцзян". Подобно русской армии того же времени, эти меры оказались решающими при организации глубоких экспедиций в степь, что позволило Цинам сломить мощь последней великой полукочевой империи джунгар. К середине XVIII века знаменные армии с их высокоразвитыми военными технологиями и хорошо организованной логистикой позволили Цинам распространить имперскую власть на пограничные территории, которые впоследствии были признаны как республиканскими, так и коммунистическими преемниками как составляющие суверенную территорию Китая.

 

Бюрократия

Неудивительно, что Китай, как старейшая непрерывная империя в Евразии, первым разработал принципы бюрократического управления. Что удивительно, так это стабильность первоначальной конструкции на протяжении почти 2 000 лет. Хотя китайская бюрократия была доконфуцианской по своему происхождению, она была закреплена системой экзаменов. На вершине пирамиды власти император лично производил все назначения. Рационалистическая, иерархическая, мобильная, со встроенными механизмами контроля, бюрократия была способна управлять огромным населением при удивительно малой численности; к XIX веку от 30 000 до 40 000 чиновников всех рангов управляли страной с населением около 400 миллионов человек.

Авторитет бюрократов (иногда их называют учеными-фициалами) проистекал из двух взаимодополняющих источников. Во-первых, бюрократы руководствовались административными правилами и прецедентами, которые были детально проработаны. Во-вторых, его моральная сила, обусловленная набором этических заповедей, позволяла ему претендовать на автономное положение по отношению к императору и на роль посредника между императором и народом. Благопристойность, мудрость, праведность и правдивость были ценностями, заложенными в классических текстах и широко распространенными по сельским районам Китая и рыночным городам местными чиновниками, литераторами и торговцами скорее на собственном примере и устной передаче, чем в письменном виде. Воспитывая в себе чувство ответственности за народное благосостояние и внутренний порядок, они были готовы откликаться на периодические призывы императоров к новым идеям, претендуя на роль "гласа народа от имени Неба". Они лелеяли веру в силу индивида отстаивать высокие этические идеалы общества даже перед лицом давления или преследований со стороны несправедливого правителя. Моральный кодекс бюрократов не был железной гарантией от коррупции или накопления огромных богатств. Главная проблема, осложнявшая роль ученого-бюрократа, заключалась в его двойной лояльности: с одной стороны, к своей региональной базе и бюрократическому этикету, а с другой - к императору, который слишком часто предъявлял к ним требования, не согласующиеся с их совестью306.

Если ученые-философы не могли представить себе государство без императора с абсолютной властью, то и императоры не могли управлять без ученых-философов.

Всякий раз, когда власть в Китае захватывала династия кочевников-завоевателей. Монголы и маньчжуры были недостаточно многочисленны и опытны, чтобы управлять огромным и густонаселенным оседлым обществом без помощи китайских бюрократов. Конечно, новые правители, такие как Кублай-хан (1271-1294), стремились укомплектовать правительство по мере возможности монголами и западными азиатами, но даже они должны были быть грамотными и знать китайские бюрократические методы. Кублай-хан сам был большим поклонником конфуцианских принципов. На протяжении всей истории императорского Китая были периоды изменения центральных институтов управления; были и случаи масштабных чисток, сжигания текстов и переиздания классики. Но основные опоры структуры оставались неизменными, как и система экзаменов, обеспечивая непрерывность императорского правления.

В первые годы правления маньчжурской династии существовала напряженность между китайскими учеными и маньчжурскими дворянами, которым цинские императоры даровали обширные земли, но административная роль маньчжурских знаменосцев постепенно снижалась на протяжении XVIII века. Центральная цинская бюрократия постепенно восстановила свой традиционный контроль.308 Стремясь справиться со сложной региональной структурой китайского общества, Цин разработали раздвоенную систему императорского правления. Всеобъемлющая суперструктура опиралась на "матрицу разнообразных управляющих единиц", которые различались в зависимости от региона. Успех системы зависел от взаимного сотрудничества местных экономических и властных групп с центральной администрацией. Эти местные группы существовали вне формальной бюрократической структуры. Неформальные договоренности позволяли династии привлекать местных экспертов для быстрого и эффективного решения проблем, связанных с обеспечением продовольствием и сохранением воды. Конечно, местные группы за пределами коммерческих городских центров, особенно в приграничных районах, не всегда охотно шли навстречу большим потребностям государства. Признавая это, центральная администрация продолжала экспериментировать с различными формами прямого управления в приграничных районах.

В этом случае центр прибегал к жестким