class="p1">Можешь загадать, всё, о чём мечтаешь ты.

Только стань собой

На счёт раз, два, три.

Увидев меня ты, наверно, подумал:

«Чуднее девчонки во всём мире нет»!

Но если отбросить кокетство и юмор,

Я хочу с тобой в свет, шагнуть в свет.

Ты знаешь, не просто было признаться,

Какой же в душе ты оставил мне след.

Но, честно, я больше не буду скрываться.

Давай шагнём в свет? Вместе. В свет.

Будь смелей, открой глаза,

Ты на небо посмотри,

Там летит звезда.

Можешь загадать, всё, о чём мечтаешь ты.

Только стань собой

На счёт раз, два, три.

— Прошу тебя, Алек, дай мне ответ. Шагнёшь ли ты в свет? Со мной, в свет?

К концу песни меня практически трясло. Неужели я вправду это сделала? Неужели призналась ему, не только в том, что пою и играю на гитаре, но еще и в своих чувствах. Теперь от спокойствия парня не осталось и следа, всё его волнение читалось на лице крупными буквами. Я затаила дыхание в ожидании ответа, и через миг его получила.

— Прости Мила, — начал Алек, а моё сердце ухнуло вниз — кажется, я больше не могу себя сдерживать.

На этих словах он быстро наклонился ко мне и поцеловал. Я закрыла глаза, пытаясь не разреветься от счастья, и ответила на поцелуй со всей чувственностью. Руки Алека быстро нашли мои талию, и он так крепко прижал меня к себе, что захотелось ойкнуть. Но в тоже время его губы целовали меня очень нежно. И я готова была отдать всё на свете, лишь бы время остановилось. Каждой клеточкой своего тела я попыталась зафиксировать это мгновение в памяти. То, как тепло мне было в его объятиях, то, как безумно колотилось моё сердце. То, как счастлива я была в этот миг.

Прошло несколько бесконечных секунд прежде, чем Алек отстранился. Оказалось, что всё это время он стоял перед моим креслом на коленях, и при этом всё равно возвышался надо мной.

— Ты удивительная девушка, Мила Арден, — произнёс он шепотом, гладя меня по щеке.

— Спасибо, — прошептала в ответ я — за то, что столкнулся со мной на том мосту.

Алек засмеялся и, сев обратно в своё кресло, откинулся на спинку. А я, наконец, снова смогла дышать. Великие силы! Я правда это сделала. Осознание произошедшего упорно отказывалось приходить. Но, несмотря на это, я почувствовала, как с души свалился камень.

— Почему ты раньше не сказала, что так поёшь?

— Это секрет, — пожала плечами я.

— От кого?

— От всех, кроме тебя и еще двух друзей, — после этих слов, глаза Алека удивлённо распахнулись.

— Знаешь, ты очень талантливая, нельзя это скрывать.

— Поначалу я и не хотела, — робко ответила я.

— Так почему скрыла? — заинтересованно спросил он.

Затем, протянул руку и, взяв мои пальцы, переплёл их со своими.

Это придало мне сил. Я тепло улыбнулась и начала свой рассказ. Вопрос Алека не застал меня врасплох, это было ожидаемо, и я готова была дать на него ответ.

— Два года назад я попала в группу, собранную для выступления в школе. Причем довольно внушительную, нас было около двенадцати или, даже, чуть больше. Мы не были профессионалами или крутыми музыкантами, просто хотели сыграть хорошую песню на празднике и порадовать остальных.

В группе долго искали вокалистов. Знаешь, у меня нет боязни сцены, но петь перед всей школой я всё же не решалась, поэтому даже в прослушивании не участвовала. Мне досталась роль одной из трёх гитаристок, о большем и мечтать было нелепо. В общем, после нескольких репетиций мы были готовы.

Это было незначительное мероприятие, приуроченное ко Дню Учителя. Папа как раз взял себе небольшой отпуск, раньше он часто так делал — брал выходные, чтобы провести время с семьёй. Хотя он был очень удивлён, когда услышал, что я буду выступать. И вот они с мамой пришли на концерт… — я сделала небольшую паузу. — Ты бы видел, в какую ярости он был, когда увидел в моих руках гитару. Я никогда не видела его таким злым.

— Но почему? — взволнованно спросил друг, его лоб был нахмурен, а брови образовали «домик».

— «Дочери самого влиятельного топ-менеджера города не следует бренчать на гитаре дешевую попсу, да еще и у всех на виду», — слова врезались в память так сильно, что даже спустя два года я могла легко их повторить. — Иначе говоря: я опозорила семью. Так он думает.

— Но ты не бросила занятия, — скорее утвердительно, чем вопросительно произнёс Алек.

— Понимаешь, я жить без этого не могу. Музыка, стихи, песни — всё это само исходит из меня. Если не играю несколько недель, меня буквально разрывает изнутри. И я чувствую, что взорвусь в любой момент, если не выплесну всё в творчестве.

— Я понимаю.

— Я решила, что для того, чтобы любить музыку, не обязательно выступать на сцене. И что я смогу заниматься ею, только если буду скрывать это от всех. Ведь стоит мне поделиться этим с кем-нибудь, как к концу дня слух дойдёт до отца. А там пиши — пропало.

— Но мне ты рассказала, — заметил собеседник.

— Я тебе доверяю, — честно ответила я, крепче сжимая его ладонь. — Ты сохранишь мою тайну.

— Знаешь, я могу понять твоего отца и то, как он переживает за свою репутацию… — начал Алек — мне это очень знакомо. Но в той ситуации он был не прав. Если музыка — твоя жизнь, он не должен лишать тебя этого.

— Возможно, — вздохнула я — но уже поздно что-то менять.

— Мила, запомни, бороться за свою мечту никогда не поздно.

На этих словах я улыбнулась. Кажется, он знал, о чём говорил.

— Спасибо, я очень ценю всё, что ты сказал.

— Иди сюда, — Алек поманил меня к себе.

Я пересела к нему на колени, а затем крепко обняла. Опустила голову на плечо, коснулась носом шеи и почувствовала, как его губы прижались к моей макушке. Это было самое приятное, самое нежное ощущение, которое я испытала за очень долгое время.

— Знаешь, я ужасно голоден, — улыбнулся парень, отстраняясь и заглядывая мне в глаза. — А ты?

— Безумно!

Взгляд упал на его губы, я закусила собственные. Так хотелось вновь попробовать Алека на вкус.

— Я… — хрипло начал он, но не успел договорить.

Я поцеловала сначала нижнюю. Затем провела по ней языком.

— Великие… — простонал друг, а затем обхватил мою голову ладонями. На этот раз его рот был гораздо настойчивее. Кожу покалывало. Длинные мужские пальцы запутались в моих волосах и слегка потянули,