Шрифт:
Закладка:
Серильда предпочла бы, чтобы муж не обращал на нее внимания – обычно так и бывало на подобных застольях. Но нет. Что бы ни происходило вокруг, внимание Эрлкинга было безжалостно приковано к ней. Стоило ей повернуться в его сторону, как она сразу натыкалась на внимательный взгляд, хоть и не могла взять в толк, почему он за ней наблюдает.
Вот его пытливые глаза снова нашли ее в толпе.
С фальшивой улыбкой Серильда подняла бокал шалфейной воды, как бы салютуя Эрлкингу – и тут же пожалела об этом. В свете свечей сверкнули его зубы, и король, оставив какую-то придворную даму, с которой беседовал, направился к ней.
Серильда поспешно помахала Хансу, надеясь, что, если она затеет с ним разговор, Эрлкинг не станет их прерывать. Однако Ханс был слишком занят тем, что наливал эль в кубок одного из охотников, и не смог подойти. А уже в следующее мгновение король устроился на диване рядом с ней.
Серильда не удержалась от разочарованного стона.
– Нравится праздник?
– Кто же знал, что демоны тратят столько времени на еду, питье и, – она указала на стол, за которым с громким стуком бросали кости, – азартные игры.
– Вы, смертные, так не развлекаетесь?
Она досадливо поморщилась.
– Не в этом дело. Я просто не совсем понимаю, что вы празднуете. Для нас Скорбная Луна имеет особое значение – у всех нас есть умершие близкие, которым мы отдаем дань памяти и уважения. Вам повезло – вам-то грустить не о ком, так что это просто очередной повод закатить пир на весь мир.
– Знаешь, а ведь эту луну не всегда называли Скорбной.
Серильда насупилась, ненавидя себя за то, что эти слова пробудили в ней интерес.
Они прозвучали, как начало истории.
– Ага, – многозначительно протянул Эрлкинг. – Ты не знала.
– Что-то мне подсказывает, что вы собираетесь меня просветить.
Он усмехнулся, явно колеблясь, но потом – потом все же продолжил.
– До того, как врата Ферлорена затворились, в это полнолуние, именно в эту ночь, душам умерших дозволялось вернуться в мир живых. При свете полной луны они переходили мост. Люди собирались на кладбищах, чтобы сделать подношения богу и попросить его благословения. Тогда это полнолуние называлось Луна Велоса, – это имя Эрлкинг произнес с явным презрением, – хотя Велос был здесь вовсе ни при чем.
– Как это? Разве не он позволял душам вернуться?
Король поднял бровь.
– Не Велос ли забирал эти души, если уж на то пошло?
Серильда нахмурилась.
– Провожать их к мирной загробной жизни – не то же самое, что их похищать.
Эрлкинг поцокал языком.
– Уж очень вы, смертные, любите изображать нас злодеями, а Велос пользуется у вас не меньшим уважением, чем любой из этих напыщенных божков. А ведь бог смерти подчас отнимает души у детей, которые еще даже не родились. Он забирает души женщин во время родов, крестьян, голодающих в неурожай, горожан, принявших страшную смерть от чумы… И при этом он все равно не злодей?
– Велос хотя бы относится к нам с уважением. И вовсе не он вызывает смерть… Он только встречает наши души и отводит нас в Ферлорен, когда мы покидаем царство смертных. Мы оба знаем, что души умерших, оставшиеся здесь, несчастливы. В мире живых им не место.
– У вас чересчур мягкое сердце, моя королева.
– Может быть. Вы отобрали у меня сердце так давно, что я почти забыла, какое оно.
Он посмотрел на нее искоса, лукаво изогнув краешки губ.
– Я хотел бы показать вам врата.
– В Ферлорен? – насторожилась она.
– Да. Там, в ротонде, я видел, что вы ими заинтересовались. А когда еще на них смотреть, если не на Скорбную Луну?
Серильду разобрал смех. Все это звучало так, как будто король желал показать ей что-то невероятно романтичное. Розовый сад, закат. Но нет. Ольховый Король предлагал ей полюбоваться вратами.
– Я предпочла бы туда не соваться, – сказала она вслух. – Я ведь пока что не умерла.
Протянув к ней руку, Эрлкинг провел пальцем по шраму на ее запястье. Серильда отпрянула.
– Пока продолжает действовать заклятие, – ответил он, – вы тоже бессмертны, дорогая супруга. Так что, может быть, вы сами никогда не ступите на мост в Ферлорен.
Серильда бросила на короля испепеляющий взгляд.
– А мне казалось, вы собираетесь убить меня, как только я рожу. Так вы передумали, и я могу вздохнуть с облегчением? – Она подалась к нему. – Может, я начинаю вам нравиться?
Опустив голову, Эрлкинг, казалось, всерьез задумался над ее вопросом. Затем он издал долгий болезненный вздох.
– Нет. Ты права. Я избавлюсь от тебя, когда ты сослужишь свою службу.
Серильда откинулась назад, ошарашенная тем, что он говорит об этом так откровенно.
– И это еще одна причина, – продолжал он, не обратив внимания на ее потрясение, – чтобы мы наслаждались временем, проведенным вместе, – ведь оно не продлится вечно. Сейчас Скорбная Луна. Как знать, вдруг ты повстречаешь кого-нибудь любимых?
Она выдержала его взгляд, пытаясь понять, была ли это просто жестокая шутка. Или Эрлкинг предлагает отвести ее к воротам, чтобы Серильда могла… повидать отца?
Или, может быть, даже маму?
– Нет, – шепнула она. – Не думаю, что это хорошая идея.
– Тебя пугает смерть?
– Не так сильно, как раньше, – внезапно ее осенила странная мысль, и она снова посмотрела на короля. – А вас?
Эрлкинг даже немного отодвинулся, будто боялся, что сам вопрос может его запачкать.
– Повторю в последний раз, любимая. Я не могу умереть.
Она закатила глаза.
– Вы были заперты в Ферлорене на тысячи лет. Вы не боитесь, что Велос может снова схватить вас, как схватил Перхту?
Лицо Ольхового Короля потемнело, в его глазах полыхнул огонь.
– Как только я освобожу Перхту, Велос никогда больше не получит над нами власти, – в этих словах звучало его обычное высокомерие. Рот злобно кривился. А потом он вдруг сказал: – Помнится, я велел вам надеть новый плащ.
Серильда пожала плечами.
– У очага слишком жарко. Кроме того, раньше вам было все равно, как я одета, если не считать тех нелепых кожаных доспехов на свадьбе. Что изменилось?
Не обращая внимания на ее слова, Эрлкинг помахал Фришу, исполнявшему роль ее пажа.
– Принеси королеве ее плащ. – Резко встав, он протянул Серильде руку и поднял ее
