Шрифт:
Закладка:
— Ты представляешь, — продолжил рассказывать Роман. — Появился у меня приятель… домовой… Самый настоящий домовой… Селином его зовут. Собирался сюда со мной, но куда-то пропал.
— Да ну тебя, Ромка… — засмеялась Алиса. — Пользуешься моей наивностью… Домовых не бывает…
До этого лежавший спокойно Барбос, вскочил на лапы и, оскалив пасть, зло зарычал, уставившись куда-то в угол. Словно из неоткуда возникло серое облачко, из которого материализовался Селин в обличии старичка.
— Вы уж простите меня великодушно, я бы раньше вам показался, но не идти же мне к вам в спальню. К тому же, надо было хозяйство осмотреть… и округу…
Замешательство на лице Алисы от неожиданного появления домового при упоминании спальни, сменилось румянцем. Заметив это, Селин весело улыбнулся.
— Не переживайте, хозяйка… Я подобных глупостей по опочевальням любопытствовать не имею, а так тут просто славно… Мне пондравилось…
Инцидент был завершён общим смехом и лишь Барбос всё ещё ворчал, внимательно наблюдая за новым постояльцем, с наслаждением, уплетающим мёд.
— Соврал ты мне Рома…! — зачерпывая очередную ложку, примирительно проворчал домовой.
— Это где же ты меня во лжи уличил? — всё ещё посмеиваясь, поинтересовался Роман.
— Ну как же… Говорил хозяйства нет, лошадок…
— Откуда же им тут взяться? Если, конечно, пчёлы в лошадок не превратились.
— Ну ладно, будем считать, это мне вроде как суприз… а лошадки славные… Мне одна шибко пондравилась, пегонькая токая… Да и пшеничку в скорости уже убирать придётся, колос-то уже налился… аж звенит…
— Уж не болен ли ты? — всерьёз заволновался Роман. — Какие лошадки? Какая пшеничка? Мы находимся во временной аномалии, если тебе это о чём-то говорит, и все её границы можно, практически, увидеть из этого дома.
— Вот Фома неверующий, — начал уже сердится Селин. — Я тебе говорю, что прямо за прудком поле начинается пшеничное, а у края поля, на поляне кони ходят. Иди вот и сам посмотри…
Роман понял, что Селин не шутит и это обстоятельство его всерьёз озадачило.
— Ладно… допивайте чай, а я быстро схожу посмотрю, что там за лошадки у нас объявились, — накинув разгрузочный жилет и прихватив автомат, он заметил встревоженный взгляд Алисы. — Это я так… на всякий случай, — и поспешил к пруду.
То место за прудом, о котором говорил домовой, в недавнюю бытность выглядело как матовая стена, за которой не было видно ничего. Теперь всё в корне изменилось. Насколько хватало взгляда, перед Романом расстелилось пшеничное поле, а на краю, в леске, которого тоже раньше не было, паслись, мирно пофыркивая, несколько лошадей. Роман сначала услышал и лишь потом разглядел маленькие точки, едущей в их сторону прямо через поле, техники. Отстегнув с разгрузки цифровой бинокль, Роман, выставив максимальное приближение, посмотрел в сторону движущихся точек. То, что он увидел, не вписывалось ни в какое объяснение. Сминая спелую пшеницу гусеницами, прямо в их сторону ехали танки.
— Да быть такого не может, — сам себе сказал он и снова посмотрел в бинокль.
Зрелище, представшее его взору, словно сошло с экрана кинотеатра. Поднимая лёгкие клубы пыли, широкой лавиной ехали немецкие танки времён второй мировой с десантом пехоты на бортах, одетых в серые мундиры и каски. Роман поспешил к дому, хаотично размышляя как это могло случится. Сопоставив все известные ему факты, он на конец понял, что произошло. Добежав до крыльца, на немой вопрос Алисы он спросил.
— В каком месте твой дед нашёл эту аномалию?
— Точно не знаю, — растерянно ответила она. — Он что-то говорил про Польшу. Да, точно, это западная Польша. Дед ещё радовался, что здесь климат более мягкий… а что случилось?
— Число сегодня какое?
— Как и всегда, первое сентября 1939. Да что случилось, Роман?
— Если быть кратким… ты уж прости за мой салдафонский… Случилось полное дерьмо, и мы в самом его эпицентре. Сегодня война началась… Вторая Мировая, в которой наш народ потеряет около тридцати миллионов своих граждан. Немцы вторглись на территорию Польши, где мы сейчас и находимся, а господа фашисты на танках к нам на чай с мёдом в гости едут.
— Но этого не может быть. Мы защищены аномалией. Тут, если ты помнишь, каждый божий день первое сентября 1939 года, но фашисты на чай не заезжали.
— В том то и беда, что аномалия каким-то образом пропала и мы на пути танковой колонны. Вариантов у нас немного, точнее, всего один… И, знаешь, я, по-моему, догадываюсь почему так произошло, но об этом позже поговорим, а сейчас у нас в запасе на всё про всё, не больше пятнадцати минут.
Алиса вовсе растеряла былое самообладание.
— Что же нам делать?
— Прежде всего, нам надо решить…Точнее, тебе надо решить… Мы можем разрушить один из артефактов «Слеза Циклопа» и аномалия закроет нас от внешнего мира. Мы останемся запертыми во временном пузыре. Как вариант, один сможет его потом покинуть, но не имея второго артефакта не сможет вернуться в него назад. Я уже это испытал на себе. И ещё… ты можешь вместе со мной уйти из этой аномалии в Зону Отчуждения, где я разрушу артефакт, об этом меня просил твой дед Саватей, видимо, знавший, что такая ситуация должна произойти. Тем самым, я запечатаю это место навсегда, не дав возможность его, твоего деда, и моим врагам, пользоваться переходом, пополняя свои ряды фашистскими ублюдками из прошлого.
— О чём тут думать, — возмутилась Алиса. — Мы немедленно уходим в Зону.
— Милая… не так всё просто… Там, в Зоне, тоже начинается страшная война и кто в ней сможет победить пока не известно, и, к тому же, Зона Отчуждения это не Польша в бархатный сезон.
— Ромка… не болтай глупости, — рассерженным тоном оборвала его Алиса. — Мы уходим и это не обсуждается… Я вот только кое-какие вещи заберу, мне пяти минут хватит, — и быстро ушла в дом.
Больше остальных, расстроенным казался Селин.
— Эх, жалко такой домик бросать… И пчёлки… Мёд…
Вскоре, на пороге появилась Алиса, одетая в лёгкий комбинезон, используемый для научных работ в условиях Зоны, с небольшим ранцем на плечах.
— Всё, ребята, я готова.
— Вы идите… Я сейчас вас догоню, — подмигнув Селену, сказал Роман.
В этот раз удача была на их стороне. Уже подходя к месту перехода у старого дуба, они увидели, как прямо к дому подъехал
