И длинные тонкие лапки.

Нож в руке. Удар — скользящий, неточный, куда-то туда. Почти задел человеческую часть — но, увы, лезвие чиркнуло о хитин.

— Ты идешь со мной! — весело воскликнула муравей. — А ну-ка, вдохни поглубже! Нашей принцессе нужен самец, и тебе выпала честь…

Дышал я как бы не с частотой сердца, но в голове ничего не менялось. Плевать мне на их принцессу, плевать мне на «честь» — у меня есть кое-кто важнее.

Так что следующий удар пришелся аккурат ей в пузо. И тоже без толку. Девка была в броне — в том же хитине, слишком облегающем ее тело, чтобы я заметил! И нож мой не мог сделать ничерта, лишь скользнул бессильно со скрипом, да и все.

Нужно целиться выше. В голову, в глаза, антенну срезать, на худой конец. Притвориться? Притвориться. Будто бы на меня действуют их феромоны. Будто я в их власти.

Так что опустил руку, не выпуская рукоять, стал просто лежать и смотреть, лежать и смотреть. На этот раз, волчонок с меня не слетел — и я чувствовал, как она напряженно дышит и сопит, как пытается вылезти из-под моей головы. Молча.

— Принцесса? — хрипло выдавил я. — Принцесса это… это большая честь! Но я не голубых кровей, и у меня на душе уже висят несколько волчиц…

— Они переживут! А мы не осы и не пчелы, мы не настолько брезгливые! — жизнерадостно ответила муравей. — После свадьбы мы устроим загонную охоту, и вы с нашей госпожой избавитесь от лишнего груза, одну за другой!

Ну пиздец.

Что хуже — я ощутил, как рядом приземлилась еще одна. Медленно взглянул — и так и есть. И она присела, тянулась к моей голове, к упорно пыхтящей малышке!

Ну уж нет, твари хитиновые.

Пришлось напрячь все силы, но я сумел-таки сесть одним рывком. И оказался практически лицом к лицу с муравьем — ну, лицом к скрытой за броней груди. В броне почему-то был вырез, отлично демонстрировавший аккуратные края грудей. Прекрасная цель.

— Я хочу оставить этого волчонка себе! — упрямо буркнул я, готовясь к удару.

Всего-то пару движений. И затем как-нибудь отмахаться от второй — и продолжить путь, пока не заявилось подкрепление. Какой-нибудь эскорт для особо важной персоны, мужа принцессы, ага.

— Это… Это решит принцесса! Ты, солдат! Отнеси эту мохнатую в лагерь и приглядывай за ней! — решительно произнесла муравей. — Я лично доложу принцессе и принесу ей мужа!

— Я сам ее отнесу.

— А вот и нет! Эй, я сказала — забирай и улетай!

Так, вот теперь уже оттягивать некуда. Второй муравей уже тянула малышку, пытаясь грубой силой вытащить ее из сбруи — которая пока держалась. Пока. Да и волчонок, судя по звукам, упорно колотила похитительницу по рукам.

Фух… Вперед!

Резко вскинул руку. В плече пронеслась болезненная молния, невольно скривился и сщурился, но оружие готово к удару. Хватом в стиле «кое-как», без места для разгона. Плевать, пора!

Лезвие с легкостью вошло в обнаженную плоть, лишь скрипнув чутка о ребра. По самую рукоять. Муравей недоуменно всхлипнула, антенны ее резко задергались — а я же выдернул нож и ударил снова. Туда же. Где-то там, где у людей сердце. И легкое. И вообще, это должно быть больно.

— Что ты?.. — сумела сказать она, отстраняясь и вскидывая свои руки. В которых были щит и меч.

Упс.

Вот серьезно, вообще не заметил.

Но теперь поздно отступать. Так что схватил ее за руку с мечом, резко вскочил, нацелив нож уже не куда-то в тело — а прямиком в голову. Отчего-то на теле стало легче, но я не обратил внимания. Сейчас надо было прикончить врага, не получив при этом по морде щитом или рубящий клинком.

Рывок на себя — муравей и впрямь оказалась сильна. Ни с равновесия не сбил, ни даже не подвинул руку толком. Напротив, сам внезапно оказался ближе, чем ожидал. Достаточно близко, чтобы взглянуть глаза в глаза. Темные, глубокие, без зрачков. Из них прямо-таки хлестало болезненным недоумением.

Вот прямо в левый глаз я и ударил. По самую рукоять — да, на самом деле, рукоять тоже на пару пальцев вошла вглубь.

Право плечо обожгло дикой болью. Удар щитом в грудь вышиб из меня весь дух, отбросил на землю. Нож, разумеется, выпустил из руки. Болезненно приземлился на спину, в глазах потемнело — а уж дышать-то, после двойного удара, я словно разучился. Несколько секунд попросту пытался схватить воздух — и никак не получалось. Наверно, именно так чувствуют себя вытащенные из воды рыбы.

Где-то там на фоне металась, схватившись за голову, муравей. Жужжа, крича. Затихая, с каждым движением все замедляясь и замедляясь, пока не свалилась замертво, подрагивая лапками и антеннами.

Пиздец.

Так, а что с мелочью?!

Рухнул я четко на спину, и ничего мягкого под шеей и головой не оказалось. Так что в черепушке возникло неприятное понимание — малышку-то все-таки выдернули из сбруи!

Злость, гнев, обида — или просто чувство долга, я хер его знает. Но в крови бурлил достаточный коктейль, чтобы я заставил себя подняться и оглядеться, и это когда болело все тело, а в горле бушевал ядерный пожар, едва-едва пропуская воздух.

И в ушах стояло это жужжание.

Резко вскинул голову, взглянул вверх. Так и есть — второй муравей зависла на высоте метра в четыре, удерживая волчонка в руках.

— Спасибо, что убил ее! — весело прокричала муравей. — Она мне никогда не нравилась, и все равно собиралась попользоваться тобой, прежде чем отдать принцессе!

— Верни ушастую, — крикнул я, буквально выдавив слова через острую бритву.

— А вот и нет! Мне приказано отнести ее к принцессе! А хочешь вернуть — так следуй за мной! Хотя… ты сейчас не в том состоянии, — она резко дернулась — малышка умудрилась заехать ей кулаком по щеке. — Мелкая дрянь! Лагерь нашей принцессы встал у прохода через Великое Болото, человечек! Иди туда, сдайся на милость нашей принцессе, женись — и тогда получишь свою блоховозку!

И улетела. Даже не соизволив сказать, например, где этот самый проход. Хотя ясное дело, что это именно тот, о котором говорила альфа. Мне в любом случае туда — вот только сейчас все усложняется сверх меры.

Слушая, как затихает жужжание