Шифф и Гарриман настойчиво убеждали Хилла отложить сделку с Берлингтоном до тех пор, пока они не смогут выработать соглашение, по которому Union Pacific "могла бы и была бы защищена от агрессии на своей законной территории", как позже вспоминал Шифф. И они снова попросили профинансировать третью часть покупки Берлингтона. Хилл отказался, заявив позже, что их участие в сделке "лишило бы нас цели купить Burlington".

По одной из версий, горячий разговор продолжался в вагоне Бейкера по дороге в Гранд-Сентрал и длился до тех пор, пока поезд Бейкера и Хилла не отъехал от станции. "Очень хорошо, - заявил Гарриман, наконец, когда обе стороны сошлись во мнениях, - это враждебный акт, и вы должны принять на себя последствия".

Последствия? Что имел в виду Гарриман? Шифф слишком хорошо понимал, и от этой перспективы его тошнило. Пока Шифф пытался заключить мир, они с Гарриманом одновременно готовились к битве. Гарриман разработал план, настолько дерзкий, что он напоминал попытку Джея Гулда захватить рынок золота тридцатью годами ранее. Они должны были отобрать Northern Pacific у Хилла и Моргана, предоставив им 50-процентный контроль над Burlington. По сути, Гарриман предлагал создать сообщество интересов с помощью грубой силы.

Борьба за корпоративный контроль с тайной скупкой акций была не редкостью в железнодорожной отрасли - Корнелиус Вандербильт однажды тайно скупил акции Erie, но Дэниел Дрю и его единомышленники наводнили рынок новыми акциями, размывая долю владения. Но особенно дерзкой схему Гарримана делал размер компании, на которую он нацелился, и то, против кого он собирался выступить - а именно против Моргана.

В отличие от неудачной попытки Гарримана и Шиффа захватить Burlington, купить контрольный пакет акций Northern Pacific представлялось технически возможным. Морган и Хилл владели менее чем половиной привилегированных и обыкновенных акций Northern. Крупные пакеты акций Northern регулярно переходили из рук в руки. Но вопрос заключался не только в том, можно ли это сделать, но и в том, нужно ли это делать.

Поначалу Шифф отшатнулся от этой идеи, которая казалась ему не менее подлой, чем обман Хилла. Он опасался непоправимого разрыва их дружбы; кроме того, он боялся вызвать легендарный гнев Моргана. "Мистер Гарриман - очень замечательный человек, - признался он Отто Кану, - но я, честно говоря, не чувствую, что должен платить за его дружбу потерей дружбы мистера Хилла и ставить под угрозу добрую волю, уважение и почтение, которые так долго царили между мной и мистером Морганом".

Кан, который сблизился с Гарриманом, поддержал его план; Шифф неохотно согласился. Он рассудил, что "целью предлагаемой сделки было не причинить вред или антагонизм интересам Northern Pacific-Great Northern, а установить честные, дружеские и взаимовыгодные рабочие отношения между ними и интересами Union Pacific", как позже вспоминал Кан. По словам младшего партнера Шиффа, Шифф также считал, что его долг как члена правления Union Pacific - защищать железную дорогу. Но если это было так, то Шифф не проявлял такой же лояльности по отношению к Great Northern, где он оставался директором, даже когда замышлял подмять под себя ее президента.

На следующий день после спорной встречи в доме Бейкера Шифф написал Хиллу проникновенное письмо, зная, что должен сделать, но опасаясь последствий. Казалось, оно было написано не только для того, чтобы успокоить Шиффа, но и для того, чтобы убедить Хилла в прочности их дружбы. "Куда бы ни привели нас наши деловые интересы, я считаю, что в нашей жизни уже слишком поздно расходиться. Дружба не имеет особой ценности, если она определяется только личными интересами и разваливается на куски при первом же столкновении интересов". И он отметил: "Что касается "Юнион Пасифик", то она должна позаботиться о себе сама, как она сможет это сделать, но в любом случае я хочу чувствовать, что между нами ничего не было".

Хилл ответил, что "ни один мой поступок или мысль никогда не смогут сознательно разрушить или ослабить чувство дружеской привязанности, которое я питаю как к вам, так и к тем, кто находится рядом с вами".

После нежных выражений дружбы каждый из магнатов удалился в свой угол для битвы, которая, как знал Шифф, приближалась и которая вскоре должна была дойти до порога Хилла.

-

Шифф и его партнеры из Kuhn Loeb умело выполнили план Гарримана. Фирма задействовала разветвленную сеть брокеров, которые незаметно прочесывали весь мир в поисках акций Northern Pacific. Тем временем Kuhn Loeb незаметно продала достаточное количество акций Northern Pacific, чтобы замаскировать схему. В течение апреля и в начале мая цена акций компании неуклонно росла благодаря масштабной скупке. Морган, уехавший в Европу скупать предметы искусства, казалось, не замечал ничего особенного. Хилл тоже не придал этому значения. Рынок переживал рекордный ажиотаж на железнодорожные и другие ценные бумаги на фоне постоянных слухов о различных слияниях, и Northern Pacific была едва ли не единственной, кому удалось добиться больших успехов.

30 апреля объем торгов на Нью-Йоркской фондовой бирже превысил рекордный показатель, установленный накануне: более 3,2 миллиона акций перешли из рук в руки. В тот же день Морти Шифф женился на Адель Нойштадт, дочери друзей семьи. Якоб и его жена подарили молодоженам в качестве свадебного подарка дом 932 по Пятой авеню и переехали в еще более величественный таунхаус в квартале выше - 965 по Пятой авеню. "Замечательно быть хозяином в доме, где тебя так часто шлепали", - пошутил Морти по поводу подарка.

Гарриман и его жена посетили пышную свадьбу Морти и Адель. Но Хилла не было видно. По одной из апокрифических версий, в этот день он находился в Сиэтле, где, как гласит история, ему во сне явился "ангел в темной форме"; приняв это за предзнаменование того, что его железнодорожной империи грозят неприятности, он помчался через всю страну в Нью-Йорк в своем личном железнодорожном вагоне, установив трансконтинентальный рекорд. Но на самом деле 30 апреля Хилл уже был в Нью-Йорке, провожая своих дочерей, которые уезжали в Европу. Прошло еще несколько дней, прежде чем он, к своему шоку, узнал, что имел в виду Гарриман, когда угрожал "последствиями".

Утром в пятницу, 3 мая, Хилл навестил Шиффа в офисе Kuhn Loeb, располагавшемся в то время на Пайн-стрит, 27 (где Хилл также имел офис на другом этаже). Неизвестно, кто созвал эту встречу и что Хилл мог заподозрить о недавних покупках акций Northern Pacific, но Шифф, видимо, считая контроль