— Спасибо.

— Сражаться с паданцами-производителями очень непросто.

— Таких не существует.

Она засмеялась ему в лицо.

— Расскажите мне о вашем сыне, — попросил он, когда смех затих.

— Лучше вы расскажите мне, почему меня задержали. Наверное, случилось что-то необычайно важное, раз мне даже не дали позавтракать и притащили сюда.

— Все так. Ваш сын — сейчас самый важный человек на Бьенвенидо. Где он?

— Я нахожусь под арестом? Офицер, очень агрессивный и непрофессиональный, нужно добавить, ордера при себе не имел.

— Ему и не требовалось. Это вопрос государственной безопасности.

— В самом деле? Падение произошло? Насколько я понимаю, вы только ими и занимаетесь, а Управление космической бдительности ни о чем таком не сообщало, особенно здесь.

— Это не Падение. Мы действуем по процедуре гнездовой тревоги. Она дает мне широкий круг полномочий.

— Гнездовая тревога? Сразу после того, как вы выжгли паданцев-производителей из усадьбы Ксандер? Уверенности в компетенции НПБ это не внушает.

— Без нас Бьенвенидо падет.

— Продолжайте себя убеждать. Может, хоть это принесет вам покой по ночам. Поскольку ничто другое его вам не даст. Грядет паданский апокалипсис, а вы тратите время на угнетение элитариев вместо поисков гнезд.

— Просто расскажите мне о Флориане, товарищ.

— Семь лет назад мой сын уехал из города. Благодаря гонениям на наших, которые устроила ваша организация. С тех пор я его не видела.

— Он связывался с вами?

— Кто?

Чаинг ударил кулаком по столу, и Кастиллито вздрогнула.

— Хватит, — предупредил он. — Пока я относился к вам хорошо, поскольку считаю, что ваш сын — идиот, ввязавшийся в ситуацию, которую сам не понимает. Но вы должны знать, я его обязательно найду. И то, как я буду относиться к нему, зависит от того, сколько проблем он мне принесет. Поэтому спрошу еще раз: он связывался с вами?

— Знаете, а вы недостаточно быстры.

— В каком смысле?

— Когда ваши бандиты с жетонами пришли за мной, они не помешали мне связаться по каналу с моими друзьями. Все время, пока меня везли сюда, я рассказывала им о том, что происходит. И вы не только меня задержали нелегально, не так ли? Адвокаты уже подали судье прошения об освобождении. Скоро перед вашим управлением начнется гражданский протест. Соберется много людей. И не только элитарии, которых вы против себя настраиваете.

— Ой, напугали!

— Знаете, вам все-таки иногда стоит математикой заниматься. В Ополе элитариев больше, чем сотрудников НПБ. Спросите Кукайду, если мне не верите. Да на всем Бьенвенидо элитариев больше, чем ваших, мы вас превосходим числом.

Чаинг откинулся на спинку стула.

— А я его видел. Даже говорил с ним четыре дня назад. И подумал, что он обычный лесничий. Ваш сын очень умен. Очень.

Он чуть не пропустил тот момент, когда на мгновение в ее глазах мелькнула неуверенность.

— Вы видели Флориана?

— Да. Он избрал для себя жалкую жизнь. Теперь-то я понимаю, почему он предпочел жить так, а не с вами.

— Ой-ой-ой! Как больно. Вы меня просто убили наповал. Давайте прямо сейчас во всем и признаюсь.

— Гнездовая тревога объявлена из-за Флориана.

Женщина поджала губы, посмотрев на Чаинга.

— Если бы Флориан стал паданцем, вы бы не просили меня о помощи. А паданец — копия Флориана не побежал бы за помощью к матери. Так в чем дело?

— Государственная тайна. Но все плохо. Если вы поможете мне, я его пощажу.

— В самом деле? А обещание в письменной форме не дадите?

— Нет, поскольку вы полностью зависите от меня. Как захочу, так и сделаю. Поэтому постарайтесь не раздражать меня.

— Он не паданец, но вы все-таки объявили гнездовую тревогу. Не может быть, неужели вы лжете, товарищ капитан? Злоупотребляете служебным положением и используете государственные органы ради личных целей? Что там на самом деле случилось в долине?

— Кто его отец?

— Высокопоставленный офицер НПБ. Он заплатил мне, чтобы я не указывала его имя в свидетельстве о рождении, и штраф оплатил тоже он. Ой, вы это тоже записали?

Чаинг ухмыльнулся, презирая женщину за ее самоуверенность. Обычные методы на нее не действуют, это он уже понял.

— Смешно, — сказал он и отвесил ей пощечину. Изо всех сил.

Кастиллито упала назад и заплакала от неожиданности. Чаинг медленно обошел стол, разглядывая, как она копошится на полу. Кровь капала из уголка ее рта. Он наклонился, чтобы предъявить ей ультиматум, объяснить — она лишь грязный кусок недочеловека. Она в его руках.

Едва заметное шевеление привлекло его внимание. Прямым указательным пальцем женщина ткнула капитану прямо в глаз. Чаинг взревел от боли и неожиданности, отшатнулся. Кастиллито вскочила, развернулась и ударила каблуком сапога по гипсовой повязке, да так сильно, что та раскололась. От невероятной резкой боли Чаинг потерял способность четко видеть — красная пелена закрывала глаза. От приступа тошноты закружилась голова и ноги едва не подкосились.

— Грязный Уракус!

Он отпрянул и ударился о стену, едва не свалившись на пол. Элитарии быстры. Элитарии сильны. Он забыл о самых азах профессии, так разозлила его непокорная баба.

— Сэр? — Надзиратель постучал в дверь. — Сэр, у вас все в порядке?

Кастиллито стояла неподвижно и с презрением смотрела на него, трогая рассеченную губу.

— Ну, все в порядке? — с издевкой спросила она. — Или ты надеешься, что Ангел-воительница придет и спасет тебя? Еще раз.

Чаинг ахнул. «Она знает! Уракус побери, я так и знал. Наверняка она возглавляет радикалов».

— Сэр? — Ключи загремели в замке.

— Уйдите, товарищ, — крикнул Чаинг. — Я в порядке.

— А теперь я расскажу тебе твое будущее, сынок, — произнесла Кастиллито, поставив на место стул. — Если в течение двух часов я не выйду отсюда, то к Горлан и твоему драгоценному Стонелу поступит анонимная информация о твоих предках-элитариях.

— Я не элитарий, — прорычал Чаинг, нажимая здоровой рукой на глаз, который до сих пор пульсировал от боли. Он боялся, что Кастиллито его повредила. «Сука!»

— Твоя реакция на элитариев свидетельствует о гиперкомпенсации, Чаинг. Чувство неприязни к самому себе здоровья не прибавит. В конце концов оно просто сожрет тебя изнутри. Я и раньше видела подобное. Прими себя таким, какой ты есть. Я не прошу тебя помогать нам. Когда наступит паданский апокалипсис, ты будешь нуждаться в нас.

— На следующий день после того, как Уракус нас накроет!

— Ты сам знаешь, что ты — элитарий. И ты знаешь о существовании паданцев-производителей. Ты встречался с Ангелом-воительницей. И долго ты будешь отрицать правду? Мы на одной стороне, Чаинг. Мы хотим победить паданцев. Почему ты не желаешь этого признать?

— Если ты хочешь помочь мне, то скажи,