и шар из света возник среди густого и маслянистого мрака. Заливая теплым светом всю округу. Тут же прожужжали рассерженными пчелами две стрелы рассекая пелену дождя и шурша мимо пронесся тяжелый метательный нож Валессии.

— Ай твою МАТЬ! — правый схватился за стрелу в плече, — убью тварей!

Я прыгнул после своего светляка к ним вырубая его. Он больше не нужен, только мешает. Я их ослепил на мгновенье и этого было достаточно. Левому повезло меньше и он получив стрелу сползал по стене. Но все равно, счет пошел на секунды. Так что я прыгнул к правому, что менее всего пострадал. Он повернул голову и хотел кинуть в меня чем-то, скрюченные пальцы отчетливо об этом говорили, так что я и рубанул его прямо по запястью, отрубая его. И тут же отскакивая в сторону. Потому что, левый пришел в себя и швырнул в меня огненным сгустком, прикрывая своего напарника.

Фр-р-ррр. Ба-аах. — В них прилетел в свою очередь от наших ребят. Они увидели цель и кинулись нам на помощь. Пока вторая половина сковала мертвеца и теперь давила на защиту.

Но огненный шар стек, словно вода со стекла, у них замерцали коконы их щитов.

— Эта тварь мне руку отрубила! Стой ублюдок! — Он хотел кинуться за мной, но его напарник схватил его за плащ сзади. А я поспешил удалиться, прыгнув за угол дома.

— Стой Рауль.

Наши разделались с мертвецами и теперь закидывали кто чем умел этих двух. Летело все, что мы изучали: огненные стрелы, шары, молнии и прочее. Но все было бесполезно. Они не могли пробить их защиту, разница сил была сильно большая. И второй маг вытащил стрелы наложив на себя исцеление. Рыча от раздражения швырнул в нашу группу свой огненный шар. Этот взрыв раскидал их словно кегли для боулинга. От взрыва они отлетели на пару шагов. Кто-то загорелся и начал кричать катаясь по земле, пытаясь сбить пламя, а кто-то так и остался лежать в луже не двигаясь. И вторым зарядом он швырну в угол дома, за которым были Валессия с Моникой и вызвавшаяся женщина с луком. Дом был заброшенный и весь промок насквозь, но от удара магией угол в который пришелся заряд разнесло на бревна, и он вспыхнул, словно его бензином облили.

— Я вам идиотам, что сказал⁈ Два дебила! — Разрезая бурю над площадью раздался сухой скрипящий голос. — Никого не убивать! Пока я не скажу.

Из за угла вышел и сам обладатель этого голоса. Опираясь на тяжелый посох из-за угла появился сухой старик. Хлеставший дождь ему был совершенно не помеха, он его даже не замечал. А за ним вышла еще четверка мертвецов. Но во тьме ночи я прекрасно видел его глаза. Глаза его были безумными, неестественно широкими и белыми под коричневой радужной оболочкой, мне был слишком хорошо знаком такой взгляд, я уже видел такие глаза раньше. Точно такие же были у безумца в тюрьме, что долбился головой в клетку до крови, совершенно этого не замечая, но этот безумец не был в тюрьме. Он был совсем рядом, и был одаренным. Опытным, старым одаренным. Абсолютно бессердечным и крайне жестоким.

— Они отрубили мне руку! — Первый которого назвали Раулем прокричал в ответ голосом истеричным голосом, сжимая свою окровавленный обрубок.

— Тогда ты еще более идиот чем казался, позволить молокососам себя изувечить. Никчемный отброс.

Старик направил в него свой посох и с него стремительно сорвался черный шар. Впечатавшись в взвизгнувшего Рауля. Его кокон-защита лопнула словно мыльный пузырь, он пробив стену дома улетел внутрь. А старик стукнул посохом о землю, и мертвецы словно сорвались с поводка, они рыча кинулись в мою сторону. И мне стало совершенно не до того, пришлось срочно уносить ноги.

Бег во тьме. Наперегонки со смертью в буквальном смысле.

Я петлял, выкладываясь по полной. Полночь пожирала страх, а его было хоть отбавляй. Четвёрка хрипло рычащих тварей словно чувствовала где я, и у меня никак не получалось оторваться. Они неуклонно догоняли, пара бежала сзади, и пара отделилась, обходя один справа, другой слева, отрезая пути отхода. Был бы мертвец один, даже двое, то проблем бы не было. Но их четверо. Резвых и сильных тварей, ведомых злой волей. Я перемахнул через забор и понесся по улице. А навстречу мне с раскрытой пастью полной острых клыков бежал еще один. Да сколько их у него. Вильнул вправо, делая вид, что хочу обогнуть его и тварь прыгнула навстречу, растопырив свои лапы. Тут же ушел влево на бегу подрубая ему ногу. А тварь зарычала еще сильнее и кинулась вдогонку, споткнувшись из-за отсутствующей ноги, и побежал дальше помогая себе руками.

Прыжок, уклонение и снова прыжок через покосившийся забор, они его снесли и не заметили, как будто он был сделан из травы. Словно стая чудовищных собак они меня неуклонно загоняли, загоняли к краю моря на утес. Отрезая от городка. Я бежал и судорожно перебирал в мозгу то, что мне может помочь. Заклинания первого круга, которые мы изучали не помогут. А сковать я смогу только одного из пяти.

И я выбрал единственный вариант, который сейчас давал мне хотя бы шанс на выживание. Я выбрал борьбу за жизнь со стихией вместо драки с мертвыми. Вложив шпагу в ножны я с разбегу прыгнул со скалы вниз в бушующее и ревущее море в полете выплетая ту корягу, что мы изучали — воздушный щит. Заклинание образовало передо мной тонкую пленку, воздушного пузыря, но ее хватило, чтобы смягчить ошеломляющий удар.

Оказавшись во власти стихии я тут же пожалел, что выбрал не драку с мертвыми. Вода была холодная, просто нестерпимо холодная. Когда я погрузился в нее, меня обожгло, словно я прыгнул не в воду, а в огонь. Этот холод проникал до костей; казалось, смерть уже заключает меня в свои ледяные объятия. Я захлебнулся от неожиданности и тут же успел набрать в легкие воды прежде, поднялся на поверхность. Во рту у меня было солоно от морской воды, и я задыхался от ощущения чего-то едкого, проникшего мне в горло и в легкие.

Холод особенно ужасен. Мне казалось, что я этого не выдержу, что минуты мои сочтены. Я как мог боролся за свою жизнь и меня изумляло, что я все еще жив. Но мои ноги уже утратили чувствительность, и онемение расползалось дальше и дальше, подступало к самому сердцу. Вблизи эти огромные сердитые волны с пенистыми хребтами казались ожившими монстрами, их безумный рев приобретал какую-то таинственную, вибрирующую гулкость, они перекатывались через меня, а я захлебывался и задыхался.

Яростные попытки вздохнуть. Все мое существо заполонил холод и запах. Этот сладковатый аромат невозможно перепутать. Запах железа и соли — крови моря, срывался с гребней волн, постепенно угасавших после входа в широкий створ бухты, но все еще слишком огромных. То был запах моей смерти — пахло свежей кровью, морской водой, сырой землей, золой сгоревшей древесины, — так пахнет твоя смерть за мгновение до того, как ты умрешь. Подхватившая меня волна ударила о скалу такой силой, что я провалился сквозь нее в глубокую тьму, где не бывает снов. Казалось, что падение было бесконечным.

Глава 30

–…Дарий очнись, ну же давай уже просыпайся…

Я жутко замерз, так, что я не мог вымолвить и слова, казалось, что я целиком состою из цельного куска льда, так что я лишь промычал подтверждая, что я очнулся, ну или хотя бы на пути к этому.

–…Наконец то! Я уже думала ты не очнешься…

Загорался рассвет. Все еще гонимые ветром, быстро движущиеся над заливом тучи, были окрашены в малиновый цвет первыми огненными поцелуями утреннего солнца, и казалось, что они словно объяты пламенем. Дождь не прекратился, лишь превратившись в мелкую противную морось. Меня выкинуло штормом на камни, ближе к бухте. Но во всяком случае я был жив и на суше. Но жутко замерз, и если я хочу сохранить подаренную мне богами жизнь, нужно срочно согреться. А не назвать подарком то, что я остался жив после такого безрассудного, по сути слепого прыжка с высоты девятиэтажного дома в утыканный камнями берег в жуткий шторм в ледяную воду, иных слов у меня не подворачивалось.

Я не был поцелован в лобик госпожой удачей, и случившееся теперь казалось настоящим чудом. Это я похоже израсходовал всю свою удачу на годы вперед авансом. Но так или иначе нужно было вставать. Руки и ноги не двигались, словно налились