Шрифт:
Закладка:
На следующий день ситуация с Давидом повторилась. Он не предпринимал попыток подойти и заговорить, да даже просто поздороваться. Он смотрела на меня грустным, мрачным взглядом, демонстрируя свою печаль.
Не выдержав, один раз я улыбнулась ему, поддерживающей, но ничего не обещающей улыбкой. Его взгляд от этого не изменился.
Так продолжалось всю неделю. Поход в универ стал для меня пыткой. С одной стороны, я сама хотела его видеть и хотя бы на расстоянии наблюдать за ним. С другой стороны, его печальные глаза причиняли мне ощутимую уже на физическом уровне боль.
Чувство вины постепенно заполняло мою душу. Правильно ли я поступила, отказав ему? Как же сильно мой отказ повлиял на него, полностью перестроив систему поведения. Ведь не стал бы он играть и так себя вести на публику. Быть посмешищем для всего универа, потеряв свой статус крутого парня.
Те, кто видел нас в одном помещении и ловил его взгляд на мне, посмеивались, оглядывались на Давида и удивлялись такому открытому проявлению его чувств.
Саша периодически подходил ко мне, мы общались, иногда шутили. Давид был с ним, но ни разу не приблизился, всегда стоял в стороне и наблюдал.
На выходных в клубе много работы, и Романов предупредил, что на связь не выйдет некоторое время. «Как и Давид», – сделала я вывод.
Всю неделю для меня было испытанием видеть Давида и понимать, что ранила его своим отказом. Но ещё большей мукой стали выходные, когда я была предоставлена самой себе и не имела возможности лицезреть эти красивые и печальные зелёные глаза.
В воскресенье ночью мой телефон неожиданно заиграл рингтоном, который стоял на тётю Таню.
Посмотрев на часы, поняла, что уже перевалило за полночь.
Надеюсь, ничего серьёзного не произошло.
С опасением подняла трубку и, услышав её плач, вся сжалась. Она бы просто так не стала лить слёзы.
Мне надо быть сильной, поддержать их, что бы ни произошло.
Усилием воли взяла себя в руки и твёрдым тоном произнесла:
– Что-то с дядей Сашей? Тётя Таня? Не плачь! Всё будет хорошо! Я уже выезжаю, – вскочила с кровати и на ходу начала одеваться.
– Диана, – в диком отчаянии кричит в трубку тётя, – Дианочка… Саша попал в аварию! Ди-и-а-а-ана-а-а-а…
Телефон выпал из моих ватных пальцев, я застыла, не веря в слова тёти. Не в силах допустить даже мысли, что такое могло произойти. Жизнь не может быть такой дерьмовой, чтобы повторить события двухлетней давности. Ноги подгибаются, я падаю на пол.
– Таня! – слышится из мобильного строгий голос Романова-старшего. – Кому звонишь? – После шуршание и плач тёти уже где-то вдалеке, а в трубку более чётко слышится: – Диана…
– Ка-а-ак? Нет! Нет! Да нет же! Этого не может быть! – пытаюсь справиться с подступившей истерикой. – Только не Сашка! Нет! – с каждым словом речь становится менее разборчивой. Страх сковал всё моё тело, я застыла, мне надо узнать, что с ним произошло. Тревога за всю семью Романовых болью отдаётся в сердце. Протягиваю руку и поднимаю телефон, подношу его к уху: – Дядь Саш, скажи, что он жив, – слёзно прошу его, – умоляю… – проговариваю вслух, а про себя нашептываю: «Прошу, прошу, прошу, – молюсь всем богам, какие только есть в мировой идеологии, – пожалуйста».
– Диана, – по серьёзному тону и надломленности понимаю, что он тоже держится из последних сил, – жив, – его голос дрогнул, – он жив. – Продолжает более уверенно: – Сейчас его оперируют. Пока толком ничего не известно. Ждём окончания операции, чтобы понять степень тяжести.
Закрыла глаза. Он жив! И это главное. Романов уже в руках медиков. Он сможет выкарабкаться, Сашка сильный.
Крепко вцепилась в телефон, он мой единственный источник информации.
– Где вы? Я сейчас приеду.
– В Склифе. Диана, доченька, – делает паузу, – я слышал, ты начала водить. Пожалуйста, девочка, приезжай на такси.
– Да, да. Конечно. Спасибо, дядь Саш.
Даже в этой ситуации он думает обо мне, как о своем втором ребёнке.
Встаю, хватаю сумку, кладу туда телефон, зарядку. Быстро натягиваю джинсы и футболку, у выхода цепляю куртку, ключи и выбегаю из квартиры.
В лифте вызываю такси с помощью приложения. Вылетаю из кабины, а дальше из подъезда. Спешу к воротам выезда из двора. Не хочу терять и секунды драгоценного времени. Хожу туда-сюда в ожидании автомобиля. Каждая пройденная минута кажется длинней самой жизни. Проклинаю свой маленький стаж управления машиной. Была бы более уверенным водителем, уже бы проехала полпути к больнице. Наконец, ко мне подъезжает машина. Сажусь в салон и сразу произношу:
– В Институт Склифосовского. Как можно быстрее. – А после, вспомнив слова дяди, добавила: – Но так, чтобы их услуги не понадобились нам самим.
– Точный адрес, девушка, нужен.
О, чёрт!
Гугл мне в помощь вместе с Яндексом. Быстро найдя адрес, продиктовала ему.
Пока он забил его в свой навигатор, пока завел машину, выехал на дорогу – я уже готова была убить его самого. Что он такой заторможенный-то! Мне же очень надо!
Пытаясь отвлечься от преступных мыслей, посмотрела на время.
Странно, прошло только пятнадцать минут с момента вызова такси.
Нервно отбиваю бит по половику.
Когда же мы доедем?!
Вновь открыла свой чат и в переписках увидела номер Давида.
Точно! А он знает, что Саша попал в аварию?
Должна ли я ему позвонить и рассказать об этом? Ведь, по сути, он ему тоже близкий человек и имеет право знать.
Противоречивые мысли одолевают меня. Как поступить? А позвонил бы мне Давид, если бы узнал об этом раньше?
Решаюсь и нажимаю зелёную кнопку. Не важно, как бы поступил он. Я должна это решить сама для себя.
Его телефон вне зоны действия.
Может, выключил на ночь?
На всякий пожарный набираю ещё раз, вдруг сеть подводит.
И да! Гудок проходит, но трубку не поднимают. Ещё один, и ещё – но ответа нет.
Так, я должна до него дозвониться. Сашка его лучший друг!
Вновь набираю его, и после третьего гудка звонок принимают. И на том конце провода я слышу женский голос:
– Алло?
От неожиданности отвожу телефон от уха и смотрю, правильно ли я набрала номер. На экране высвечивается имя контакта «Давид».
– Алло, говорите…
Вновь слышу голос девушки. Чувство горечи, обиды и разочарования пронзает моё сердце. Я тут убиваюсь, хочу сообщить ему о Сашке, а он там развлекается с девчонками! Пошёл он, урод! Только об удовольствиях и думает! Ещё чувством вины себя мучила всю прошедшую неделю. Ранила его сердце! Дурёха! Да кто ты такая, чтобы задеть его! Козла! Всё, хватит! Не думать о нём!
