***

«Принц Алмарил приехал!»

Да, он приехал. После стольких недель отсутствия, после долетавших злых вестей! Говорят, в конце пути даже сам садился в седло. Да, кто-то считает это подвигом, ведь эльфы, которых не коснулся свет валинорских Древ, тяжелее справляются с травмами.

Неужели наша сила — лишь следствие милости Владык?!

Принципиально не признавая очевидную вещь, запрещая себе думать о том, что опровергнуть невозможно, таргелионский нолдоран Карантир вышел из зала совета и направился в свои покои.

В голове всё ещё крутились числа, столбцы, строки, огромные бесконечно дополняемые фолианты с перечислением всего, что можно продать и купить, схемы разделения товаров на группы для упрощения оценки, предложения и требования мастеров и воинов, обоснования для высокой и низкой стоимости, а главное, способы недопущения чужих умников до знания, как работает система, чтобы никто не мог оспорить принятые Таргелионом меры.

Уже все участники совета поняли: обсуждениям и спорам не будет конца, поэтому главам торгового союза придётся постоянно собираться и обсуждать новые проблемы, ведь пускать на самотёк дела, от которых зависит богатство, нельзя, а ещё необходимо создать целую гильдию писцов, которые смогут развёрнуто и доходчиво, однако лживо, отвечать на вопросы тех, кому правду о стоимости товаров и ресурсов знать не положено. Несколько эльфов и гномов уже взялись за работу, но с навалившейся горой дел они не справлялись.

Надо встретиться с выжившим сыном. Но как себя вести?

Морифинвэ стиснул зубы. Дети с младенчества видели, как строг отец с подданными и соседями, как спрашивал с ногродских гномов за каждого погибшего воина. Теперь придётся так же спрашивать с оставшегося в живых сына? А придётся ли отвечать самому? Да, король не обязан отчитываться ни перед кем, а отец? Как поступить? Забыть о родстве и сухо отчитать горе-посланника-Алмарила за проваленные переговоры с Белегостом, побег и последующие военные потери? Оценить ущерб и выписать долговую грамоту?

— Принц Алмарил не выходит из покоев, никого не впускает, поэтому не сможет прийти, — напряжённо сообщил слуга, и Морифинвэ вздохнул с облегчением.

Значит, есть время всё ещё раз обдумать.

***

«Нет, владыка не может принять тебя, принц Алмарил, приехали важные гости из Белегоста».

«Увы, принц снова никого не желает видеть. Да, последним приказом было принести вина».

«Принц Алмарил, твой отец передал, что завтра в полдень желает встретиться. Да, мой принц, я передам, что сегодня вечером ты уезжаешь на охоту».

«К сожалению, нолдоран Карантир отбыл в Ногрод, пока ты охотился. Когда вернётся, неизвестно».

***

Алмарил вышел во двор, где с раннего детства учился держать клинок. Сколько их сменилось? Отец был против деревянного оружия, говоря, что воин с таким мечом сам становится тупым, как фальшивое лезвие.

Сначала оружие было маленьким и лёгким, потом начало утяжеляться, удлиняться, изменялась форма рукояти, и лишь одно оставалось неизменным — заточка.

Воин из отцовской армии, которого Алмарил позвал для тренировки, ждал команды начинать.

— Ты убивал Тэлери в Альквалондэ? — неожиданно спросил принц, и вопрос удивил мечника.

— Да, двое пали от моей руки, прежде чем я упал от стрелы.

— Они были слабее? Там были женщины?

— Командовала женщина, — осторожно пояснил Нолдо, пытаясь понять, к чему этот разговор. — Кто в нас стрелял, мы не разбирались.

— Начинаем, — приказал принц.

Клинки сверкнули в лучах Анар, ещё холодных, но середина зимы миновала, и свет становился теплее.

В зеркально отполированной стали отразилось блёклое голубое небо, стены дворца, камни и плиты площади, лица воинов, заснеженные деревья. Сменяющиеся калейдоскопом картины чередовались, сопровождаемые свистом, звоном и учащающимися выкриками и овациями собиравшихся случайных зрителей.

Нанося очередной удар и готовясь остановить его, если противник не сможет отразить выпад, Алмарил вдруг подумал, насколько же фальшива мирная жизнь на границе с войной: здесь даже поединок на мечах — лишь фарс на потеху публики.

— Ты сражаешься, окружённый толпой, Алмаглин из дома Феанора, — вдруг раздался голос нолдорана Карантира, — и совсем не думаешь о том, что любой здесь может желать тебе смерти. Ты мог быть убит в самом начале поединка брошенным в спину кинжалом или охотничьим дротиком.

Развернувшись, уйдя от удара и демонстративно убрав в ножны меч, давая понять, что тренировка окончена, Алмарил встал напротив отца, скрестив руки на груди.

— Удивительно, что мы всё-таки встретились, — хмыкнул принц. — Что ж, прошло столько времени, что я уже не вижу смысла вести долгие разговоры. Весной я уйду на войну с Морготом, взяв с собой столько воинов, сколько ты готов выделить на обеспечение безопасности Белерианда.

— Хорошая формулировка, — покачал головой король, — правильная. Своих воинов ведь ты потерял.

— Мы сражались и погибали наравне со всеми на Ард-Гален! — вспылил сын нолдорана. — Я первым принял бой с чудовищем, позволив более опытным воинам подготовиться к атаке! Не принижай заслуги павших собратьев, отец!

— Я всего лишь называю твои ошибки правильными именами, — с превосходством рассмеялся Карнистир. — Ты сбежал на передовую, не имея никакого опыта ведения войны, бросил в бой с неведомым противником своих лучших воителей, едва не погиб сам, и теперь снова желаешь повторить пройденный путь? Тебя жизнь ничему не научила?

Толпа, разумеется, не засмеялась, но знакомое ощущение, когда все вокруг считают дураком, заставило сбиться дыхание.

«Я вас ненавижу! Каждого, кто здесь находится!» — подумал Алмарил, сжимая кулаки.

— А что насчёт тебя? — багровея и покрываясь потом, с трудом проговорил принц. — Ты не несёшь потерь? Ты всегда всё продумываешь и контролируешь? Особенно хорошо получается защищать от бед своих детей!

Таргелионский нолдоран не изменился в лице и даже не напрягся.

— Ты считаешь себя настолько жалким, что вменяешь мне обязанности няньки по отношению к себе? И после этого уверен, что кто-то пойдёт в бой по твоему зову?

Воздух на площади замер и зазвенел оглушительной тишиной. Принц хотел что-то сказать в ответ, но горло перехватило, словно затянувшейся петлёй. Взгляд отца говорил яснее ясного: «Ты уже пожалел, что попытался обвинять меня при народе?»

— Я пойду на север, даже если ты отберёшь моего коня, всех верных и оставишь без последней рубахи! — высказался, наконец, Алмарил и рванул ко входу в своё крыло дворца.

— Спасибо за идею, сын! — расхохотался Морифинвэ, давая знать подданным, что над этим стоит посмеяться. — Пожалуй, именно так я и поступлю! А если ты заслуживаешь лучшего,