В своей книге про Ватерлоо я пытался не спекулировать на теме болезненного состояния Наполеона. Однако не констатировать, что оно имело место, не мог. Было. То, что император временами будто отключался, тоже. Необъяснимые приступы апатии у очень энергичного человека.

И да, периодические боли в боку, субфебрильная температура – весь «набор», свидетельствующий как минимум о явном дискомфорте, был. Очевидцы подтверждают. Все легко можно объяснить нервным напряжением и чудовищной усталостью. Ни один врач возражать не станет.

Но можем ли мы говорить о признаках какой-то болезни? Со всей определенностью – нет. О «последствиях отравления»? Тоже нет. Есть лишь основания для довольно простого умозаключения.

На Святую Елену император уже прибыл не в лучшем состоянии. Он сильно сдал физически, он явно ослабел. И отныне ему придется жить в состоянии психологического дискомфорта. Просто потому, что он пленник. Он в тюрьме, хотя и называется она «ссылкой».

Наполеон потом жаловался, что климат Святой Елены «добивает его». Климат премерзкий, однако он наверняка лучше бы переносил и резкие перепады температур, и пронизывающий ветер, если бы не тот нервный стресс, из которого он практически не выходил.

И вот что не оспаривает никто. На протяжении всех шести лет пребывания на острове здоровье императора ухудшалось непрерывно. Его лечили. Хороший, по мнению самого Наполеона, ирландский доктор Барри О’Мира. Плохой, как почему-то думают почти все, последний врач императора Франсуа Антоммарки.

Не думаю, что Антоммарки был так уж плох, а О’Мира – столь уж хорош. Они делали все, что могли. Только сама медицина в те времена могла еще очень немногое. Просто представьте себе уровень диагностики – без УЗИ, рентгенов и прочего. Все «на слово» да «на глазок». Не потому ли одна из версий – Наполеона «залечили»? Оснований хватает. Не буду говорить, что кто-то сделал это намеренно. Только спустя годы врачи, которые изучали прописанные императору лекарства и «медицинские детали», ужаснутся. А стоит ли?

В любом случае никакой ясной картины нет. С историей болезни все непонятно, а тем более с историей отравления. При раке желудка больные худеют, при длительном употреблении мышьяка – полнеют. С Наполеоном все странно. Он то худел, то полнел. И постоянно пребывал в болезненном состоянии. Почитайте те же мемуары доктора О’Миры. В какие-то дни император просто не мог встать с кровати. Задолго до смерти!

С начала 1821 года он был уже совсем плох, 5 мая – скончался. Появилась официальная версия.

…Терапевт из Франсуа Антоммарки, может, и так себе, а вот патологоанатом он по тем временам очень даже неплохой. С большим опытом, полученным во время работы во Флоренции. Вскрытие проводил он. Вместе с Антоммарки – несколько английских врачей. Известно, что у них есть некие инструкции, полученные от губернатора Лоу. В заключении не должно быть никаких намеков на «плохой климат и условия содержания».

Что ж, с точки зрения «большой политики» вполне оправданно. Полагаю, что на сей счет у Лоу даже имелись и распоряжения из Лондона. Про «следы отравления» никто не намекал. Подчеркиваю, вскрытие делал Антоммарки – человек, который приехал на остров по рекомендации матери Наполеона и ее брата кардинала Феша. Англичане только наблюдают.

В итоге – общего заключения нет. Есть четыре разных документа. Один – от Антоммарки, три – от англичан. Британцы тоже не сумели договориться! И никто не взял на себя ответственность высказаться со всей определенностью. Однако вариант «рак желудка» – основной. У Антоммарки есть предположения о «дурном влиянии климата», у англичан – нет.

Есть основания не доверять так называемой официальной версии? Вопрос риторический. Разумеется. Что насчет «загадок» и «тайн»? Они обязательно будут, если речь идет о смерти Наполеона.

Сам Наполеон, например, считал, что его губит тот же недуг, который свел когда-то в могилу его отца, то есть рак желудка. Говорил об этом.

Впрочем, император не врач, а с врачами действительно не очень хорошо получается. Пора переходить к мышьяку.

…Легенды только тогда становятся материальной силой, когда они превращаются в «гипотезы с доказательствами». Про то, что императора отравили, стали говорить сразу после его смерти. И слово «мышьяк» позвучало тоже практически сразу. Логично, ведь в те времена это самый популярный яд. Однако появления «доказательств» пришлось ждать очень долго.

Представил ли их уже упоминавшийся швед Стен Форсхувуд? Если хотите узнать детали, снова порекомендую книгу «Кто убил Наполеона?». Совсем коротко. Форсхувуд стал проводить экспертизы волос Наполеона. Следы мышьяка найдены! Дозы в разы превышают… А что именно?

Началась «суета вокруг мышьяка». Как он попал в организм императора? Его добавляли в пищу «отравители»? Все дело в обоях, которыми была обклеена комната Наполеона в Лонгвуде? А может, его отравили сразу после Ватерлоо?

Версию про мышьяк опровергали бесчисленное количество раз. Она все равно живет. Более того – появляются «новые повороты». Казалось бы, есть простое решение. Эксгумация! Бен Вейдер, кстати, в свое время предлагал французскому правительству полмиллиона долларов, чтобы покрыть расходы по вскрытию саркофага. Французские власти отказались (уже не в первый раз), и, на мой взгляд, поступили абсолютно правильно.

В покое Наполеона никогда не оставят, но по крайней мере прах императора покой заслужил.

…Я ни в коей мере не сомневаюсь в том, что ссылка на Святую Елену и условия, в которых он содержался, ускорили смерть Наполеона. Плохое лечение? Вполне возможно. Отравление? Выскажу лишь свое мнение.

Англичанам это было не нужно. Они вели себя не по-джентльменски, но убить? Я просто не представляю себе, что лорд Ливерпуль или, скажем, Веллингтон могли отдать подобный приказ. А «проявлять инициативу» Хадсон Лоу не стал бы. Ни за что! Человек он злой и мелочный, сделал все, чтобы «отравить жизнь» Наполеону, но убивать?!

Лоу – служака, который очень ответственно отнесся к возложенной на него миссии. Он прекрасно понимал, что это его звездный час. Зачем Лоу убивать Наполеона? Ведь только живой император продлевал звездный час.

…Никто не «убивал» Наполеона. Он умер в пятьдесят один год. И скорее всего, от той же болезни, что и его отец в тридцать восемь лет, а любимая сестра Полина – в сорок четыре. Рак желудка.

Он страшно боялся, что болезнь передается по наследству. Боялся не за себя – за сына. Потому и просил доктора Антоммарки при вскрытии обратить особое внимание на желудок.

Сын императора, «Орленок», умер совсем молодым, в двадцать один год. От туберкулеза. И конечно, сразу же появились слухи о том, что Наполеона II… отравили! Только