Шрифт:
Закладка:
Когда они достигли окраин Илинга, Элис поняла, что дальше не может откладывать неизбежное. Она обещала Джеку статью в понедельник, и, если на спасение ее карьеры был вообще хоть какой-то шанс, он должен был ее получить.
Она открыла в телефоне рабочую почту и нажала на иконку «Новое сообщение».
Джек, привет.
Мы можем назначить встречу на 10 утра в понедельник? Я пришлю свое расследование самое позднее вечером в воскресенье.
Всего наилучшего,
Она добавила свою формальную рабочую подпись (Джеку пора начать воспринимать ее всерьез) и уже почти нажала на отослать, когда Кит въехал на стоянку возле станции и резко затормозил. Был вечер субботы, и почти все места были заняты, но Кит, словно гончая, углядел одно, последнее. И едва не снес оба боковых зеркала, протискиваясь в него.
– Доехали? – Он выключил мотор, и в машине, впервые с момента старта, наступила тишина. Должно быть, радио перегрелось.
– Спасибо тебе за все, – сказала Элис. Ее правая рука прямо чесалась от желания отыскать его руку и крепко сжать ее. Она потеряла счет тем мелочам, которые так раздражали ее всю дорогу – искаженный испанский, постоянные комментарии, полное отсутствие иронии, – но все же ей очень не хотелось оставаться без него. Вот сейчас они выйдут из машины и разойдутся в разные стороны. Она одернула себя. Нельзя поддаваться этим мыслям, и она села себе на руку. – Я бы не справилась со всем этим без тебя.
– Да ну, – отмахнулся Кит от ее благодарностей. – Еще как бы справилась. Ты решительная. И мне это в тебе нравится. – Температура в машине внезапно подскочила чуть ли не вдвое. Элис попыталась было отнести это за счет лучей заходящего солнца, падающих на лобовое стекло, но это было не так, и она начала осознавать это. – Вынуть твою сумку?
– Ничего, я сама. – Элис бросила телефон на торпедо и вышла из машины. Она отодвинула переднее сиденье, чтобы вынуть рюкзак, но одна из лямок зацепилась, и потребовалась пара минут и несколько рывков, чтобы высвободить ее. – Ну наконец! Ладно, я пойду. Я расскажу тебе, как все пройдет с Мэри.
Но Кит не отвечал. Его лицо было мрачным, как грозовая туча, и он не смотрел на нее. Элис попыталась понять, на что же он смотрит – на какой-то ужасный персонализированный номер машины впереди? Но от такого предположения он бы рассмеялся… Он стоял, застыв на месте, как будто его чувство юмора сожрали зомби. Элис кинула взгляд на торпедо машины. Ее телефон соскользнул на полметра вправо. И его экран осветился.
– Расследование, значит? – сказал Кит.
Элис почувствовала, как ее лицо вспыхнуло, и ей стало трудно дышать.
– Почему ты смотришь…
– Я хотел передать его тебе. Чтобы ты его не забыла.
– Кит, послушай, я все объясню…
Мотор взревел.
– Я не хочу это слушать. Я могу сложить два и два – я же не идиот. Я думал, Элис, что ты лучше. А может, я все-таки идиот, потому что даже ничего не заподозрил. Ни разу. Я думал, ты правда хочешь помочь Мэри. Сделать что-то «полезное»? Но нет, все это было ради газетной статьи. Не могу поверить, как ты расхаживала там, говоря людям, что ты ее друг.
– Кит, пожалуйста, – Элис бросила сумку под ноги и обежала машину спереди. Она хотела, чтобы он взглянул ей в глаза, чтобы увидел, что она все та же Элис. Та, с которой он проводил сутки напролет последние несколько дней. Та, которую держал в объятиях во время той незабываемой ночи в Ивернессе. Та, которая все равно была хорошей, даже несмотря на это письмо.
Кит наклонился, закрывая пассажирскую дверцу. Прежде чем сделать это, он добавил:
– Ты была готова и меня во все это втравить. Я такого не заслужил, Элис.
– Я совсем не собиралась… Дай же мне объяснить. Я хотела найти Джима не для этого. Работа не была главной причиной…
Она хотела объяснить всю иронию того, что не проверяла почту из «Горна» с того момента, как они отправились в путь, но слова были заглушены звуком сдающей назад «Микры».
Она не могла ничего поделать – только смотреть сквозь слезы, как машина выезжает на шоссе.
– 45 –
2011
– Мэри, почему вы хотите работать здесь, в «СуперШопе»?
Мэри не надевала костюм с тех пор, как переехала в Лондон. Ей не нужно было искать работу, куда ходят в костюме, и он так и провисел все шесть лет в задних рядах шкафа, черный защитный пакет успел запылиться. Если бы не травма, которая теперь была ее новой реальностью – и тот факт, что она с трудом могла вообще видеть холодильник, не говоря уже о еде, вряд ли она смогла бы влезь в этот костюм.
За три месяца, прошедших после исчезновения Джима, она не смогла даже приблизиться к швейной машинке, не говоря уж о выполнении сделанных заказов. Клиенты забрали уже заплаченный аванс из-за необъяснимых задержек, а на новые запросы Мэри даже не отвечала. На прошлой неделе компания, поддерживающая ее сайт, прислала ей письмо и счет за обновление имени домена и техническую поддержку. Мэри им не ответила. Ее карты ассоциировались у нее с Джимом и его обещанием пойти с ней на край земли. Продолжать делать все это без него было слишком болезненно.
– У меня внезапно изменились обстоятельства.
Дженет, проводящая интервью, улыбнулась и, щелкнув ручкой, отложила в сторону свой блокнот.
– Забавная штука жизнь, а? – Она была ненамного старше самой Мэри.
Немного раньше, тем же утром, приветствуя Мэри за стойкой администрации, Дженет непроизвольно повернула руку в запястье так, что Мэри увидела там татуировку с тремя именами, написанными остроконечным шрифтом, напомнившим Мэри средневековые надписи в музее там, еще дома. Наверное, дети, решила Мэри. Если что-то и было забавным, так это то, как быстро и как далеко может завести тебя взрослая жизнь, когда ты выходишь за пределы своего детства.
– Ну что же, Мэри. Мы рады знакомству, и я счастлива, что вы будете работать с нами. Вы говорите, что можете начать немедленно? Нам нужна вся возможная помощь для подготовки к Рождеству.
Мэри заставила себя кивнуть.
– Это замечательно.
Она, естественно, совсем так не думала, выходя через автоматические двери и поднимаясь
