показался невероятно приятным. Он повернулся и ошеломленно посмотрел на Бинабика.

— Как ты узнал?

Его друг стоял чуть в стороне, обнимая раскрасневшуюся Сискви, которая улыбалась почти так же широко, как он.

— Умница Сисквинанамук отправляла мне птиц Укекука! — сказал Бинабик. — Мой народ уже два дня назад разбил здесь лагерь и строил лодки!

— Строил лодки? — Саймон чувствовал, как его со всех сторон слегка толкает океан троллей.

— Чтобы переплыть озеро и присоединиться к Джошуа. — Бинабик рассмеялся. — Сотню отважных троллей привела Сискви к нам на помощь! Теперь ты увидишь, почему риммеры до сих пор пугают своих детей историями о долине Хахинка! — Он повернулся и снова обнял Сискви.

Она уткнулась лицом ему в шею, а потом повернулась к Саймону.

— Я читала книгу Укекука, — сказала она. Несмотря на акцент, ее вестерлинг был вполне понятным. — И теперь лучше говорю на твоем языке. — Она кивнула ему — получился почти поклон. — Привет, Саймон!

— Привет, Сискви, — сказал он. — Рад снова тебя видеть.

— Вот почему я хотел, чтобы ты пошел со мной, Саймон. — Бинабик обвел рукой поляну. — Завтра нас ждут разговоры о войне. А сегодня — встреча друзей. Мы будем петь и танцевать!

Саймон улыбнулся, глядя на радостное лицо Бинабика и такое же счастье в глазах его невесты. Усталость Саймона как рукой сняло.

— Я с радостью поучаствую в празднике, — совершенно искренне сказал он.

9. Страницы в Старой книге

Ее пытались схватить руки с длинными когтями, буравили пустые глаза — чудовища окружали ее со всех сторон, серые и блестящие, как лягушки, а она не могла даже закричать.

Мириамель проснулась из-за того, что у нее до боли перехватило в горле. Нигде не было когтистых рук и пустых глаз, только кусок ткани над головой да плеск волн. Пытаясь отдышаться, она долго лежала на спине, потом села.

Никаких рук и никаких глаз, — обещала она себе. Килпа, очевидно, насытились после пира на «Облаке Эдны» и не стали нападать на них с Кадрахом.

Мириамель выбралась из-под навеса, который они сделали вместе с монахом из промасленной черной ткани, и прищурилась, пытаясь отыскать солнце, чтобы определить время. Их окружал океан тусклого цвета свинца, словно по огромной водяной простыне, окружавшей лодку, стучал молотами легион кузнецов. Серо-зеленое пространство тянулось во всех направлениях, и его однообразие нарушали лишь гребни волн, блестевшие в тусклом рассеянном свете.

Кадрах сидел перед ней на одной из передних скамеек, опустив весла и рассматривая свои руки. Куски плаща, которыми он обмотал ладони, разорвались в нескольких местах, не выдержав нагрузки.

— Твои бедные руки. — Мириамель поразил собственный хриплый голос.

Кадрах даже вздрогнул, когда его услышал.

— Миледи. — Он посмотрел на нее. — С вами все в порядке?

— Нет, — ответила она, но постаралась улыбнуться. — У меня все болит. Но твои руки в ужасном состоянии.

Он грустно посмотрел на покрытую кровавыми мозолями кожу.

— Боюсь, я греб слишком долго, — ответил монах. — Ко мне еще не вернулись силы.

Мириамель нахмурилась.

— Ты сошел с ума, Кадрах! Ты много дней провел в цепях — зачем ты так напрягался? Ты себя уморишь!

Монах покачал головой.

— Я не так уж много греб, миледи. Раны — это следствие слабости моей плоти, а не результат напряженной работы, — ответил он.

— И мне даже нечем их перевязать, — с тревогой сказала она, затем огляделась по сторонам. — Сколько сейчас времени?

Монах не сразу сумел ответить на ее неожиданный вопрос.

— Ранний вечер, принцесса, — ответил Кадрах. — Солнце только что зашло.

— И ты позволил мне проспать весь день! Как ты мог? — возмущенно спросила Мириамель.

— Вы нуждались в отдыхе, леди, — сказал монах. — Вам снились плохие сны, но я думаю, что стало лучше… — Кадрах смолк, потом поднял согнутые пальцы, показывая свою слабость. — В любом случае больше я не смог ничего придумать.

Мириамель возмущенно зашипела.

— Я найду что-нибудь для твоих рук, — заявила она. — Возможно, в свертках Ган Итаи есть что-то полезное. — Она постаралась, чтобы ее губы не дрожали, когда она произносила имя ниски. — Оставайся на месте и не прикасайся к веслам, если дорожишь жизнью.

— Да, миледи.

Мириамель, двигаясь осторожно, чтобы не тревожить нывшие мышцы тела, развернула небольшой сверток из промасленной ткани, чтобы взглянуть на то, что сложила туда Ган Итаи. Не считая мехов с водой и еды, там оказались обещанные рыболовные крючки, а также моток бесцветного прочного шнура — прежде Мириамель не доводилось видеть ничего похожего; также она нашла небольшой нож и мешок с набором маленьких кувшинов, каждый величиной с палец мужчины. Мириамель последовательно вытащила пробки из каждого.

— Соль, — сказала она, — но зачем соль в море, если ее можно получить, высушив воду? — Она посмотрела на Кадраха, но тот лишь покачал круглой головой. — Какой-то желтый порошок. — Мириамель закрыла глаза и понюхала. — Запах приятный, но едва ли он для еды. Хм-м-м. — Она открыла еще три, в одном лежали растолченные лепестки, во втором — сладкое масло, в третьем — бледная мазь, и, когда Мириамель к ней наклонилась, у нее заслезились глаза.

— Мне знаком этот запах, — сказал Кадрах. — Средство для припарок, им пользуются сельские целители.

— Значит, то, что мы ищем. — Мириамель оторвала несколько полосок от подола ночной рубашки, на которую надела монашескую рясу, натерла их мазью и завязала окровавленные ладони Кадраха. Закончив, она намотала поверх сухие полоски ткани, чтобы защитить стертые места от грязи.

— Вот так. Надеюсь, это поможет.

— Вы слишком добры, леди. — И, хотя тон Кадраха был шутливым, Мириамель заметила, что глаза монаха неожиданно заблестели. Она смутилась и решила на него не смотреть.

Небо, которое уже давно утратило все яркие цвета, быстро становилось пурпурно-голубым, ветер усилился, и Мириамель с Кадрахом поплотнее завернулись в плащи. Мириамель прислонилась к борту длинной лодки и долго молчала, чувствуя, как та раскачивается на волнах.

— Ну, и что мы будем делать теперь? — спросила Мириамель. — Где мы находимся? И куда направляемся?

Кадрах продолжал разглядывать повязки на руках.

— Ну, относительно места я бы сказал: между островами Спенит и Риза, где-то посреди залива Фираннос. Скорее всего, до берега около трех лиг — несколько дней, если мы будем работать веслами без перерывов…

— Хорошая мысль. — Мириамель подползла к скамье, которую занимал Кадрах, и опустила весла в воду. — Мы можем разговаривать и плыть. Мы движемся в правильном направлении? — Она с горечью рассмеялась. — Но откуда тебе знать, ведь мы не понимаем, какое из них правильное.

— По правде говоря, мы вполне можем продолжать плыть в том же направлении, что и раньше, принцесса. Я проверю, когда появятся