Шрифт:
Закладка:
Худшая часть всего этого? Я верю Донли. Я думаю, что он на самом деле разговаривал с Ролландом.
И что же это говорит о папочке Брей?
Я хмурюсь. Парни не поймут.
Мое внимание привлекает вспышка зажигалки, и я оборачиваюсь к Виктории, обнаруживая, что она наблюдает за мной.
– Готово.
– Прикуривай.
Она фыркает, но подчиняется, и я опускаюсь рядом с ней.
– Помнишь, какую информацию о Брейшо ты вывалила на меня?
– Не говори об этом, Рэйвен.
– Это была правда. Они словно Робин Гуды, которые ничего не крадут. Темные рыцари в Диоре.
Она фыркает, и я смеюсь.
– Я прочитала название на одеколоне Ройса.
Мы обе смеемся.
– Тебе здесь нравится? – спрашивает она, передавая мне косяк.
Я глубоко затягиваюсь и кашляю, выдыхая. Я прочищаю горло.
– Они мне нравятся, – отвечаю я. – Но…
– Тебя это также пугает?
Я поднимаю взгляд к куполообразному потолку.
– Я не понимаю этого. Они делают меня сильнее, но эта сила одновременно кажется слабостью.
С каждым скинутым грузом прибавляется новая ноша.
– Непросто доверять людям, когда ты этого не умеешь, – бормочет Виктория.
– Да, но как кто-то больше и смелее меня может казаться ошибкой?
– Потому что, Рэй, как ты говорила с самого начала, ты хотела сбежать от мира, спрятаться в твоем собственном углу, когда время пришло. – Мы поворачиваем головы на матрасе, чтобы посмотреть друг на друга. – Я полагаю, теперь это почти невозможно, да?
– Я бы никогда не смогла уйти от него. Я никогда бы не смогла уйти от любого из них.
– А что насчет него? Как думаешь, он может бросить тебя?
– Нет, – честно отвечаю я, возможно, чуточку чересчур уверенно.
Она печально улыбается.
– Тогда прими этот мир таким, какой он есть.
– И какой же он?
– Это мужской мир, а мы просто куклы, которых они готовят по пути… – она замолкает, и в ее голосе звучит такая убежденность, что я задумываюсь, может, она тоже запуталась.
Я снова смотрю на потолок, наблюдая, как дым, который она выдыхает, поднимается и растворяется в воздухе.
У меня в голове вспыхивает картинка из лимузина: я, лежащая перед ними с раздвинутыми ногами, с открытой для их взглядов вагиной.
Сегодня я была куклой, это правда.
Но опять, почему? И что имел в виду доктор, когда говорил, что «сейчас оказался в крайне затруднительном положении»? Он знал, что ему предстоит сделать, еще до того, как я попала в лимузин. Должен был знать, иначе при нем не было бы всех необходимых инструментов. Так что же вдруг заставило его усомниться в своих действиях?
Глубоко вздохнув, я говорю ей:
– Ролланд Брейшо вернулся домой.
Она ничего не отвечает, и я перевожу взгляд на нее.
Она сердито косится на меня.
– И зачем ты мне это сказала? Я же говорила тебе, мне не нужно никаких доказательств в том, что касается их. Лучше… безопаснее ничего не знать.
Я пожимаю плечами:
– Ты бы все равно скоро узнала.
Она минуту колеблется, а потом спрашивает:
– Ты с ним встречалась?
Я фыркаю, отводя взгляд.
– Ага, встречалась.
Тринадцать лет назад.
– Обалдеть.
– И становится все обалденнее. – Я встаю, поднимаю с пола свои джинсы и сую руку в карман.
Кидаю ей смятую бумажку.
Она смотрит на нее, потом медленно качает головой.
– Просто открой.
– Скажи мне, что там, не хочу смотреть.
– Кончай быть такой размазней, – рявкаю я. – Ты мне не поверишь, пока не увидишь сама.
Ее глаза сужаются.
– Давай проверим.
– Судя по всему, моя мать – Брейшо по крови.
У нее отвисает челюсть.
Я приподнимаю брови.
– Ну, я же говорила.
Она открывает конверт.
– Нам надо подняться туда, – я смотрю на своих братьев.
– Нам не надо туда подниматься, – хмурится Кэп.
– Нам надо подняться туда… голыми, – Ройс расплывается в пьяной улыбке.
Мы все хохочем, откидываясь на спинки стульев.
В следующую минуту на лестнице появляется Виктория. Она замедляет шаг, заметив нас троих, развалившихся на стульях и пристально наблюдающими за ней.
– Что она делает? – спрашивает Ройс.
– Ждет меня, – отвечает она и направляется прямо к нам.
Она поднимает нашу полупустую бутылку и идет обратно к лестнице.
– И все? Мы не получим никакой любви? – хохочет Ройс, и Кэп шлепает его. – Может, хотя бы стопки возьмешь?
– Не-а! – кричит она, скрываясь из виду.
– Нас что, только что ограбили? – я смотрю на своих братьев. – Мы правда позволим этому случиться?
Кэп с Ройсом оба глупо улыбаются, мы вскакиваем на ноги и несемся вверх по ступенькам. Оказавшись на лестничной площадке, мы тормозим, и Кэп вытягивает руки, чтобы не дать Ройсу упасть назад.
Виктория смеется и с ухмылкой вытягивает руку.
– Она знала, что вы пойдете за мной.
Я зыркаю на нее, прохожу мимо и вижу, что Рэйвен сидит, облокотившись на изголовье кровати, в пижаме и с мокрыми волосами.
– Заходи, занимай свое место, здоровяк, – она хлопает по матрасу рядом с собой.
Ройс проносится мимо меня, первым запрыгивает на кровать, и она смеется, отталкивая его.
Он улыбается и целует ее в висок, а потом садится у стены.
Виктория занимает место слева от Рэйвен, а я справа. Кэп садится на кресло возле окна.
Рэйвен достает айпод, подаренный Ройсом, и ставит его на маленькую док-станцию, которую я принес ей, и из колонки начинает грохотать музыка.
Мы передаем бутылку по кругу, пока ее содержимое не заканчивается, никаких стопок нам не требуется.
К черту понедельник.
Звенит будильник Рэйвен, я с трудом продираю глаза и вижу, что все сидят там же, где и прошлой ночью.
Один за другим они начинают стонать и потягиваться, медленно приоткрывая глаза.
