Шрифт:
Закладка:
Он замолчал, а Линетта не знала, что сказать. Поэтому молча протянула руку и коснулась его кисти.
Линден тихо усмехнулся, расцепил руки и переплел ее пальцы со своими.
— Отец очень любил мать, — продолжил, теперь смотря на их руки. Провел большим пальцем по уже почти зажившей царапине, полученной от битвы с тарелкой. А она слушала, не испытывая ни малейшего желания отстраниться. — Для него ее смерть стала шоком, ударом. А я — причиной этой смерти.
— Но ты же понимаешь, что ни в чем не виноват, — Лина даже сама удивилась, как хрипло прозвучал ее голос.
Он невесело усмехнулся.
— Понимаю, конечно. И отец это всегда понимал. Но с чувствами не поспоришь. А я, словно в насмешку, еще и унаследовал ее тонкую кость и цвет волос. Тетушка в детстве смеялась, что, наряди меня в платье, не отличишь от матери в моем возрасте. Все братья и сестры чернявые, смуглые — в отца. Он у меня еще здоровый, как медведь, плечистый. Братья такие же… А еще дар.
Лина нахмурилась.
— У остальных его нет?
Айрторн покачал головой.
— Ни у кого. У моей бабки, материной матери, был девятый уровень дара, но она вышла замуж за обычного мужчину без крупицы магии, и родилась моя мать — тоже без дара. В роду отца магов и не было никогда. И шестеро их совместных детей родились самыми обычными. Никто и не ожидал. А тут… я.
Конечно, в те времена Лины и самой еще не было на свете, но она все равно могла представить, каково это — рождение темного мага в знатной неодаренной семье. Двадцать пять лет назад быть черным считалось все равно что быть проклятым. Гонения со стороны общества и государства, обязательное ношение ограничивающих-артефактов в виде серег, которые срабатывали от применения магии по направлению к бездарным или светлым магам: одна попытка — предупреждение вместе с адской болью, с которой звено серьги вплавлялось в шею, исчезая из связки, третья ошибка — мучительная смерть.
Если род Айрторнов действительно так знатен и влиятелен, как рассказывал Андер, то в то время рождение ребенка — черного мага стало для них не только ударом, но и чуть ли не позором.
— Он… — начала она и не нашла слов.
Линден понял сам.
— Обижал меня? — Чуть улыбнулся, бездумно поглаживая ее ладонь. — Нет, конечно. Не бил, не морил голодом, не держал в подвале и даже не сыпал обидными словами. Просто… не любил. Ничего такого. И ты была права: у меня с детства все было: деньги, няньки, воспитатели. Так что не придумывай драмы. Отец вел себя достойно. Только… равнодушно. Старался, чтобы я не попадался ему на глаза.
— А сестры и братья?
Айрторн хмыкнул.
— Дети более жестоки, чем взрослые. Но, опять же, ничего такого, — поспешил заверить, пока она опять не придумала, как он до этого выразился, драмы. — Брошенные исподтишка слова, пока отец не слышит, и только. Когда мне проверили уровень дара и убедились, что он выше среднего, отец мудро нанял и приставил ко мне учителя. Правда, сам он не особо жаждал вникать в магические дела. Или просто выбрал надежного человека. — Линден качнул головой, отчего слабо держащаяся в хвосте прядь волос выбилась и упала вдоль лица. Он не стал поправлять. — В общем, учитель оказался с четвертым уровнем дара и понятия не имел, что делать с девяткой. Так, общие правила безопасности: никого не поджарь, никого случайно не прокляни. Большую часть времени я занимался зарядкой колец-накопителей, и все были довольны: отец получал прибыль от их сбыта, а я сливал резерв, и родственники опасались меня чуть меньше.
— Ужасно, — выдохнула Линетта.
Он бросил на нее взгляд сквозь светлую прядь. Качнул головой.
— Еще нет. Ужасное случилось потом. — Снова уставился на их переплетенные пальцы. — Как-то я бросил заряженные кольца на столе в детской, а служанка пришла делать уборку. Ну, они же притягивают бездарных…
— Она погибла? — прошептала Линетта, сразу же вспомнив о том, что Айрторн ответил ей, когда она удивлялась, что он всегда снимает кольца после работы, — мол, так безопаснее.
— О да… Отец испугался огласки, нагнал белых магов. Те пытались ее спасти, сперва ампутировали обе руки, держали несколько недель в искусственной коме. Но… не получилось — сердце не выдержало.
Лина не знала, что сказать, кроме:
— Мне жаль.
А потом подумала и придвинулась ближе, положила голову ему на плечо.
— Замерзла, что ли? — весело поинтересовался Айрторн. Весело, будто не он только что рассказывал страшную историю из своего же страшного детства. И, выпустив-таки ее руку, приподнял край пледа. — Ныряй, тут всем места хватит.
Сидеть вот так в обнимку…
"Да кого волнуют эти условности" — разозлилась она сама на себя и действительно пересела еще ближе и позволила укрыть себя пледом.
Айрторн приобнял ее одной рукой, согревая, и продолжил рассказ…
ГЛАВА 21
— В общем, мой отец тогда здорово струхнул, — продолжал Линден с момента трагической гибели служанки. — Все-таки сын, считай, убийца. Позор на его седины, и прочее, и прочее.
— Сколько тебе было? — уточнила Лина.
— Восемь.
— О-о, — вырвалось у нее. — Это…
Он усмехнулся, обнимая ее крепче.
— Снова ужасно?
Она поерзала, устраиваясь поудобнее.
— Я хотела сказать: наверное, это было тяжело.
Айрторн качнул головой.
— Страшно. Тогда было страшно. Ну и отец, к счастью, наконец по-настоящему испугался. И позора для семьи, и того, что я могу навредить еще кому-нибудь, его любимым детям в том числе. В конечном итоге это и сыграло мне на руку, — Линден снова заговорил бодрее. — В тот период на север по делам приехал сильный столичный маг, тоже девятка, и отец, смерив свою гордыню, обратился к нему за советом.
— Твой наставник, — догадалась Линетта.
— Он самый. — Она подняла глаза и заметила на его губах улыбку. — Он пришел, пообщался со мной, с отцом, с братьями и сестрами, даже со слугами. А потом надолго заперся в кабинете с моим отцом, а когда они вышли, мне велели собираться.
— Он забрал тебя с собой, — это не было вопросом. Поправив сползающий с плеча плед одной рукой, второй она не глядя нащупала его руку и на сей раз сама переплела свои пальцы с чужими. Почему-то так было спокойнее.
Впрочем, Линден протеста не выразил.
— Забрал, — подтвердил с улыбкой. — Увез в столицу, познакомил с собственной семьей. И…
