честно зарабатывает свой хлеб, ты возьмешь себе жену и вместе со своими собратьями будешь работать в моих колониях. Доказать свою благодарность мне ты можешь прилежной работой.

– О, Марцеллино будет делать все, что говорит масса! – пробормотал негр, отбрасывая одеяло.

– Ты должен лежать в постели до завтрашнего утра, а потом вместе со мной отправишься в Рио-де-Жанейро. Я напишу таможенным чиновникам, чтобы они знали, что ты остался.

Марцеллино прошептал слова благодарности, и Эбергард вместе с доктором вышел из каюты.

Граф направился в свою рабочую комнату. Она была невелика, но убрана с комфортом. Вдоль стен ее стояли мягкие диваны.

Над письменным столом из черного дерева, прикрепленным к стене, висела лампа. По обеим сторонам стола в стены были вделаны хрустальные зеркала. Пол устилал дорогой ковер.

Эбергард сел за письменный стол. Начинало смеркаться, за окном все яснее обрисовывался остров Виллегеньон с его укреплениями, освещенными брандвахтенными судами и огнями на мачтах стоявших на якоре кораблей.

Сандок, знавший, что его господин не любит, чтобы ему мешали в эти часы, сидел на палубе, беседуя с Мартином.

Эбергард написал несколько писем, затем сложил бумаги и, закурив сигару, лег на оттоманку головой ко входу, прикрытому портьерой.

Через несколько минут портьера тихо раздвинулась и показалась голова Марцеллино.

Негр увидел графа, лежавшего на оттоманке. Он вынул из фаи, обтягивавшей его бедра, кинжал. Затем, сгорбившись, осторожно ступил сначала одной, а потом другой ногой в комнату, ковер заглушал шаги.

Бросив взгляд на лампу, Марцеллино убедился, что его тень, когда он станет приближаться к графу, не выдаст его. С минуту он простоял в глубине комнаты, ожидая, не подымется ли граф, не заметил ли он его.

Граф не шевельнулся; вероятно, он дремал или был погружен в глубокие раздумья.

Негр с ловкостью кошки бесшумно переставлял ноги.

Еще шаг – и задуманное злодеяние совершится! Негр замер, занеся кинжал над неподвижно лежавшим графом. Но тут Монте-Веро, следивший в зеркале за всеми движениями Марцеллино, быстро вскочил, схватив правой рукой руку злодея, а другой вырвал у него кинжал. Негр не заметил зеркал напротив оттоманки.

– Неблагодарный, почему ты, целуя мою одежду, просил взять тебя в мои колонии? – спросил Эбергард ошеломленного Марцеллино.

Негр понял, что проиграл, и теперь торопливо соображал, броситься ли на колени перед графом и молить о пощаде или вступить с ним в борьбу, полагаясь на собственную силу, но взглянув на кинжал, он резко выдернул руку, выскочил из каюты и, очутившись на палубе, бросился через борт в воду.

Матросы кинулись к борту, но темные волны и беззвездная ночь скрыли беглеца.

Марцеллино тем временем быстро плыл к берегу. План, задуманный Фуксом, потерпел крах.

На утро величественная «Германия» причалила к больверку города Рио-де-Жанейро.

XXIX. Похищение ребенка

Вернемся к той весенней ночи, когда в парке происходили известные нам события и прекрасная Маргарита в отчаянье пустилась в погоню за нищей графиней, которая похитила ее ребенка. Она не могла понять, что побудило старуху на такой поступок, как не могла даже с уверенностью сказать, что это была та самая старая нищая, так как в темноте не могла рассмотреть ее лица.

Измученная погоней, молодая мать с ужасом сознавала, что она с каждой минутой отставала от похитительницы все больше и больше и что скоро ей недостанет сил продолжать погоню.

Но материнская любовь и отчаяние помогли ей, преодолев себя, кинуться через кустарник наперерез похитительнице. Нищая, наверно, полагала, что бедная Маргарита не станет преследовать ее из-за ребенка, а, напротив, будет рада избавиться от этого бремени. Нищая графиня так закоренела в пороках, что в ней заглохли всякие человеческие чувства; она не остановилась бы ни перед каким преступлением, если только оно могло помочь ей удовлетворить свою страсть к крепким напиткам. И сейчас эта пагубная страсть двигала ею.

Сердце несчастной Маргариты рвалось из груди, ее золотистые волосы в беспорядке разметались по плечам, взгляд ее блуждал, дыхание прерывалось.

Уже занималась заря; сырой туман окутывал парк, накрапывал мелкий дождь. Похитительница исчезла; вокруг было тихо; Маргарита не знала, где искать жестокую женщину. Крик отчаяния вырвался из груди несчастной матери; колени ее дрожали, губы лихорадочно подергивались; наконец горячие слезы брызнули из ее глаз, на минуту облегчив душу, исполненную отчаяния.

Оставив парк, Маргарита направилась к королевскому дворцу, думая, что где-нибудь по дороге найдет нищую графиню. Но надежды ее не оправдались, и она решила с наступлением вечера идти к лесной сторожке, надеясь там застать старуху.

Но до вечера было еще далеко. Маргарита отыскала в самом уединенном месте парка скамейку и прилегла; усталость взяла свое, и она заснула.

Когда она проснулась, уже стемнело. Вскочив на ноги, она огляделась, и случившееся снова предстало перед ней.

Маргарита знала, где находится и как дойти до хижины лесного сторожа, и быстро пошла по тропинке.

Наконец она различила в темноте очертания хижины. Маргарита прислушалась. Было тихо. Но тут она заметила, что в хижине светится окно. Там горела свеча.

Несчастная женщина поняла, что лесной сторож переселился в свою хижину. Она остановилась в горьком раздумье перед окном, как вдруг дверь хижины отворилась и в проеме появилась рослая мужская фигура. Маргарита метнулась в сторону, намереваясь скрыться.

– Стой! Кто тут? – раздался голос, который показался испуганной женщине знакомым.

– Вальтер! – невольно воскликнула Маргарита так громко, что человек, находившийся неподалеку, мог слышать.

– Пресвятая Дева! Ты ли это, Маргарита? – удивился Вальтер; это был действительно он.

– Не пугайся: это на самом деле Маргарита. Я долгое время находила себе убежище в этой хижине!

– Неужели ты так несчастна?

– Нет, я вовсе не несчастна! – поспешно ответила Маргарита, не желая сознаваться Вальтеру в своих страданиях.

– Маргарита, будь откровенна, ведь ты знаешь, что во мне имеешь друга. Ты привязалась к недостойному тебя человеку.

– Не говори этого, Вальтер, мне больно тебя слушать!

– Неужели ты все еще любишь этого низкого человека, который заманил тебя, а потом оттолкнул? Маргарита, мое сердце и до сих пор бьется для тебя! И сегодня, как тогда, я протягиваю тебе руку. Войди в хижину и поселись в ней; тебе необходимо безопасное убежище, я буду постоянно поблизости и стану охранять тебя!

– О, какой ты добрый, Вальтер, ты уступаешь мне свое место, но ты еще не знаешь, что случилось!

– Я знаю все, Маргарита!.. Где твой ребенок? – спросил он тихо.

– Ты знаешь все? – прошептала несчастная и разразилась рыданиями.

– Я могу только снова предложить тебе руку, указать тебе на эту хижину и сказать: бери все, что я имею. Это, разумеется,