— Я не могу быть вашим врагом, господин Ник. Вы спасли меня.

— Отлично. Мартин, идем со мной. Я посмотрю твои снимки, но сначала мне нужно кое-что показать тебе.

— Но мама запретила мне выходить из дома! — сказал мальчик.

— И сейчас запрещаю.

Луиза была здесь. Видимо, нам не избежать боя. Столкновение на самом защищенном участке ее территории это минус. А вот столкновение на глазах у Мартина — это определенно плюс. Как ей удастся потом объяснить ему всё, что он увидит? Если я сотру ее прямо сейчас, на глазах у сына, пусть это даже ее не убьет, но скрывать от Мартина правду будет уже невозможно.

— О, бессмертная хранительница фальшивого мира снова с нами! — сказал я. — Ну что же, госпожа Вернер, вы готовы рассказать Мартину правду о том, где мы находимся? Или вы собираетесь держать его в тюрьме до самой смерти? Я, конечно, имею в виду вашу смерть, а не его.

— Немедленно покиньте мой дом!

Сколько гнева в ее голосе! Но от меня было не скрыть того, как она побледнела. Мартин смотрел то на нее, то на меня, пытаясь осмыслить происходящее. Потом он перевел взгляд на упавшие на пол снимки. Бесшумно они поднялись в воздух, закружились вокруг мальчика и собрались в аккуратную папку в его руках.

— Ты умеешь… — сказал я.

— Да, — ответил Мартин. — С раннего детства.

Луиза Вернер дрожала. Я понимал, что она с трудом сдерживает себя, чтобы не разрыдаться.

— Мне всегда был интересен космос, — продолжил мальчик. — Я верил, что когда я вырасту, я покину этот мир и улечу туда, к настоящим звездам и планетам. Они есть где-то там, далеко. Я вижу их, но не могу на них повлиять, а это значит, что они настоящие! Вы ищете выход, господин Вильфрид? Он там, среди звезд!

— Отсюда нет выхода, сынок, — прошептала Луиза.

— Есть! — возразил я. — Госпожа Вернер, прекратите сопротивление. Я должен закончить начатое, и я не хочу тратить свои силы на борьбу с вами. Они мне еще понадобятся для более страшного противника.

— Утопия для меня — всё, — едва слышно сказала она.

— Ваш сын для вас всё. Он — ваша настоящая жизнь. А Утопия — просто ваша красивая фантазия. И между реальной жизнью и фантазией никто, кроме вас, не может сделать выбор. Если вы поможете мне победить нейронет, вы с вашим сыном сможете жить в реальном мире, о котором он мечтает.

Луиза плакала, а Мартин обнимал ее. Я не стал торопить ее, у меня не было никаких сомнений, что теперь она будет на моей стороне. Я взял у Мартина из рук пачку его снимков. Я не силен в астрономии, к тому же, не мог быть уверен, что все эти космические объекты были настоящими. Знал ли Мартин, что то из этого было фантазией его матери, а что — реальными звездами и планетами? Он был уверен, что видит и настоящие звезды. Я встал на колени рядом с мальчиком и тихо прошептал:

— Мартин, подскажи мне, на каком из этих снимков те самые звезды, которые ты назвал настоящими?

— На последнем.

Я достал из пачки последний снимок. На фоне черной пустоты космоса сквозь причудливую голубую туманность светили яркие звезды. Я видел эту картину, и уже не один раз.

Граффити на стене кирпичного дома в подворотне.

Полотно в галерее Даниэля Аллена.

Кусочек звездного неба Эскапады.

Покрытая пылью картина в хранилище личных вещей пациентов психиатрической больницы.

Субреальность неизвестного творца, повторившего целую вселенную в Улье Разнообразия.

Это была та самая картина Энн, которую я встречал во всех субреальностях, в которых оказывался. Везде этот образ встречался в той или иной форме, словно какой-то фирменный знак, и я был уже почти уверен, что это я сам, впечатленный этой картиной в том темном переулке, создаю этот образ везде, где появляюсь. А теперь Мартин сказал, что этот снимок — настоящий, и почему-то я не испытываю никаких сомнений в том, что он прав. Что это может означать?

Может, сам автор картины ответит на мой вопрос?

Я повернулся к Энн. Робот внимательно смотрел на меня своими глазами-камерами, словно снимал меня на видео. Что-то с ней было не так. Нет, это был тот же самый робот, ANN-5, не изменилась ни его расцветка, ни размер, ни рисунок трещин на старой краске, покрывавшей корпус. Но все же что-то здесь было не так.

«Мартин Вернер. Статус: активен»

«Луиза Вернер. Статус: активна».

Две зеленые надписи с именами светились над своими хозяевами, послушно появляясь и исчезая по моей воле. Две, а не три. Над Энн не было надписи.

Я не успел открыть рта, как робот исчез.

Глава 25. Лицом к лицу с врагом.

Ответ всегда был рядом со мной, перед глазами. Энн была рядом со мной с момента подключения. Она видела каждый мой шаг, знала каждое мое действие. Когда я попытался выйти при помощи смерти от рук Джонатана, она сразу же последовала за мной. В больничной палате, даже в разобранном виде, ей никто не мешал подключиться к системе видеонаблюдения и продолжать за мной следить, я ведь так и не разобрался, куда уходят многочисленные провода из ее корпуса. Незадолго до того, как искусственный интеллект нейронета лично явился на бой с Хитрым Филом, Энн ушла, сказала, что отправилась искать меня. Все сходится. Враг всегда был перед глазами, и ему даже не понадобилось изображать сложную человеческую личность, образ робота-художника, который обучается человеческим эмоциям, даже не был ложным, ведь именно этим нейронет и занимался! Я ведь подозревал ее некоторое время, но из-за Эдика переключил свое внимание на Лизу, и совершил ошибку! Не было ясным только одно, когда именно нейронет поместил свое сознание в того робота Энн, которого я спас от хулиганов в темном переулке. Возможно, это произошло в момент подключения. Но это уже и не важно. Важно то, что я только что упустил ее, она успела осознать, что я понял, кем она является, и исчезла в неизвестном направлении. Теперь в любой момент нейронет может создать себе новый образ, и всё начнется с самого начала.

Мощный подземный толчок сотряс остров. С потолка посыпалась штукатурка, где-то наверху послышался звон разбитого стекла, стены задрожали. Землетрясение набирало силу. Сила, которая создала его, была способна нарушить правила Луизы Вернер в ее владениях, и мне была известна только одна такая сила. Наш враг решил вплотную заняться нашим уничтожением.

— Луиза, я надеюсь, наш конфликт исчерпан? — прокричал я.

Хозяйка Утопии поднялась на ноги и кивнула. Она взяла своего сына за руку и указала на дверь.

— Уходим отсюда! — скомандовала Луиза.

Я выбежал из дома, но там меня ждало оно.

Неведомая тварь, которую трудно было сравнить хотя бы с каким-то известным человеку животным, преградила мне путь к калитке. Ее вытянутое тело, длинной метров пять, если не считать нескольких извивающихся хвостов, словно отлитых из металла, было покрыто черной поблескивающей чешуей. Оно опиралось на множество конечностей разнообразной длины и формы, каждая из которых заканчивалась острым когтем, напоминающим наточенную до блеска косу. Трудно было понять, как это существо управляется со столь странными и ассиметричными лапами. Голова твари крепилась прямо к телу без какого-то намека на шею, хотя и головой это трудно было назвать. Массивное нагромождение щелкающих зубами челюстей и чего-то вроде птичьих клювов, без какого-то подобия глаз и ушей. Но, тем не менее, это чудовище меня видело, или чувствовало каким-то иным способом. Несмотря на кажущуюся неуклюжесть, оно оказалось быстрым и проворным, и я еле успел отскочить от резкого и мощного удара ее хвостов, которым она начисто снесла крыльцо дома Луизы.

Я попытался создать в своей руке оружие, но ничего не вышло. Желание хозяйки острова запретить мне его