Утопия.

Всесокрушающая стихия, направляемая моей волей, стерла последний остров Архипелага Наслаждений. Все эти многочисленные творцы, праздные уничтожители своего времени, не могли оказать мне никакого сопротивления. Те, кто вчера мнил себя всемогущими богами, сейчас в страхе пытались бежать со своих островков, но ни один из этих богов не был способен даже создать себе лодку и направить ее вдаль от приближающейся гибели. Где-то среди этих разрушенных островов был и тот, с которого началось мое знакомство с нейронетом, и мне стало немного приятно от мысли о том, что хозяин этого острова, уносимый потоком в небеса, сейчас испытывает бессильный ужас. Теперь ты понимаешь, кто тут на самом деле бог?

Расправиться с этими ничтожными «богами» оказалось проще простого. Я обратил свой взор на Утопию, от которой меня отделала теперь лишь небольшая полоса моря. Километров пять, не больше, хотя расстояния здесь субъективны, как и время. Луиза Вернер будет не таким простым противником, она соберет все свои силы и возможности, чтобы защитить свой мир. Я не знал, что она противопоставит мне, и это обстоятельство меня немного пугало. Но все же она — всего лишь обычный творец. Каким бы талантливым творцом она ни была, против администратора ей не устоять. Надеюсь, Луиза не будет пытаться сложить жизнь за свою иллюзию, стирать такого талантливого человека мне совсем не хотелось. Но если своим сопротивлением неизбежному она не оставит мне другого выбора, мне придется это сделать.

Ветер донес до меня вой сирены. Утопия готовилась к удару стихии. Что там сейчас происходит? Эвакуация? Какие-то работы по укреплению береговой линии? Ничто не остановит десятикилометровый разрушительный поток, за которым идет тьма и пустота. Бегите, я не буду вас преследовать, ведь вам всё равно некуда бежать. Ложная Земля не примет вас надолго, она — следующая на очереди.

Над островом появилось какое-то неясное голубоватое свечение. Оно постепенно усиливалось и обретало форму, этот свет словно окутывал всю Утопию, скрывал ее от моих глаз. Через несколько минут на месте острова была сияющая синяя полусфера, выступавшая из океана. Что это, какие-то фантастические технологии будущего? Силовое поле? Или Луиза Вернер хочет перенести свой остров в пространстве, чтобы убрать его с моего пути? Так было бы даже лучше, остров только мешает моему удару по основной цели.

Множество ярких точек отделилось от сферы. С огромной скоростью они понеслись в сторону моего водного фронта, оставляя за собой различимый инверсионный след. Не думал, что у Утопии есть вооруженные силы. Хотя не исключено, что Луиза готовилась к нападению и позаботилась об этом. Ракеты ударили в водопад. Они разрывали поток на части, открывали темные провалы, за которыми царила пустота. Улей Разнообразия не расширялся вслед за границей, которую я решил отодвинуть, и физическая модель нейронета сработала безотказно — за стеной воды, передвигаемой моим разумом, образовался самый настоящий вакуум. Стоило пробить брешь в водопаде, как мощный поток воздуха, направляемый давлением атмосферы, устремился сквозь брешь, чтобы заполнить пустоту. Две разрушительных стихии, водная и воздушная, столкнулись в бою. Ревущий ветер расширял бреши в моей стене, я пытался закрывать их направленными желаниями, но пока я закрывал одну, появлялись новые. Ракеты били без перерыва. Местами мой водопад был уже полностью разрушен, и я ничего не успевал с этим поделать. На стороне Луизы Вернер было множество творцов, тех, кто нашел пристанище на ее идеальном острове, и все они сейчас встали на его защиту. А синее свечение вокруг острова было непроницаемым для моего взгляда, я никак не мог различить их поимённо и остановить. Еще один водный каскад рухнул обратно в океан прямо за моей спиной, и меня самого чуть не унесло ветром в пустоту. Разум одного человека, пусть даже администратора, не мог противостоять объединенному разуму сотен, а может и тысяч творцов. Я догадывался, что будет непросто, но совсем не был готов к поражению.

Лёд!

Одна моя мысль — и весь мой водный вал превратился в исполинский ледник, высотой и толщиной в десяток километров. Конечно, ракеты со временем разнесут его на куски, но, по крайней мере, это даст мне передышку. Мне нужно время, чтобы придумать что-то другое. Ведущие в пустоту пробоины в водопаде мгновенно затянулись непроницаемой ледяной коркой. Водная гладь под моими ногами превращалась в блестящий ледяной каток, который быстро распространился в сторону острова, обогнул его и слился с горизонтом. Весь океан, до самой Ложной Земли, превратился в единую ледяную глыбу.

Выстрелы со стороны Утопии прекратились. Луиза Вернер тоже раздумывает над ответным ходом. Ничья? Еще не поздно отступить, моя главная цель — Ложная Земля, а не Утопия, и я всегда могу придумать другой способ ее разрушения. Но что, если мои противники из Утопии подготовятся к этому? Что, если они встанут на защиту Ложной Земли, пополнив свои ряды новыми союзниками. Горстка реалов смогла меня остановить. Если я отступлю сейчас, то когда я вернусь, я могу столкнуться с сопротивлением миллионов творцов. Даже права администратора не спасут меня, я не успею стереть такое количество людей за раз, да и не хочу я всех этих жертв! Нет, отступать мне ни в коем случае нельзя. Утопия должна быть уничтожена.

Я отколол кусок ледника размером чуть ли не с саму Утопию, и швырнул его в сторону острова. Ледяная глыба с грохотом раскололась на три неравных части, ударившись о синий шар. Бесполезно. Чем бы ни было это синее свечение, его нельзя было разрушить грубой силой. Хотя я ничего не видел сквозь него, я был уверен, что всё, что происходит снаружи, защитники Утопии видят отлично.

— Что, трудный день выдался?

Даниэль Аллен появился из пустоты. Его череп посерел и покрылся трещинами, нижнюю челюсть он где-то потерял, да и от остального скелета мало что осталось. Его вид уже не злил и не пугал меня. Я как будто был даже рад его видеть, ведь это мой последний союзник, с кем я хотя бы могу поговорить.

— Не жалуюсь.

— Мне понравилось, как ты расправился с этими жалкими обывателями с островов. Их мечты разрушались, а сами они с громкими криками исчезали в воде один за другим. Признайся, тебе ведь это доставило удовольствие?

— Нет. И я не слышал их криков.

— Жаль, очень жаль, ты действительно многое упустил! Они это заслужили, враг мой. Ты поступил правильно.

— Я не спрашивал твоего мнения.

— Я просто подумал, что тебе важно ощутить чью-то поддержку. Знаешь, это чувство, когда ты не уверен в собственной правоте и ищешь хотя бы одного стороннего наблюдателя, который с тобой согласится. Но я искренне рад, что ты этим не заморачиваешься! Ты просто растешь в моих глазах! Жалко, что мы не поняли друг друга при нашей первой встрече, мы ведь могли стать отличными друзьями.

— Не думаю.

Мертвец облетел вокруг меня, заглянул в мои глаза пустыми глазницами, посмотрел в сторону Утопии.

— Крепкий орешек, Николас? Уж не надумал ли ты сдаться?

— Ни в коем случае. Я найду способ и уничтожу этот остров.

— О да, уничтожать чужие фантазии ты мастер! — Даниэль громко рассмеялся, и его смех эхом раскатился по всему леднику. — Я это никогда не забуду!

Его субреальность была первой, которую я уничтожил, но я не стремился ее уничтожать. Я и подумать не мог, что этот огромный подводный корабль со всей его библиотекой, галереей, с целым футбольным стадионом, наполненном болельщиками, может лопнуть, как мыльный пузырь, если причинить вред его создателю. Субреальность без хозяина разрушается, какой бы сложной и неуничтожимой она ни казалась.

И Утопия в этом плане ничем не отличается от остальных!

Нет смысла воевать с этой продуманной системой обороны! Нет смысла пытаться перехитрить готовую ко всему Луизу Вернер, которая провела в нейронете