— Блин, — она придвинулась к нему и наклонила голову, — ты жесть какой странный.

Теперь она водила взглядом своих голубых глаз по его телу. Рассматривала его лицо, волосы, шею, спрятанную под черной водолазкой, и скрещенные руки. Щурилась, будто пыталась что-то найти.

— Мы точно не были знакомы раньше?

Руки сжались в кулаки, и Реджис быстро спрятал их в карманы.

— Нет. Не были.

Он правда хотел, чтобы она вспомнила, но не тот ужас, что пережила, и не предательство. Он хотел, чтобы она вспомнила его. Обычного Реджиса, в которого когда-то была влюблена.

— Еще одна загадка, которую мне надо разгадать, — Эбель будто говорила сама с собой.

— О чем ты?

— Не знаю, — она наконец перестала таращиться на него, — мне сложно объяснить, но я чувствую, что мы как-то связаны. Я должна тебя бояться, но я не боюсь.

Громко сглотнув, Реджис уставился в пол.

— Это ты меня так клеишь? — решил сменить тему он.

Не зря он жил в комнате с Ноа. Хоть чему-то у него научился.

— Чего?

— Ну, так и скажи, что хочешь позвать меня на вечеринку.

— Я не…

— Я подумаю над твоим предложением.

— Стоп, — Эбель ударила рукой по столу, — я не иду ни на какую вечеринку. С тобой тем более.

— Тогда, — Реджис встал со стула, — предложение есть у меня. Давай сбежим?

— Спятил совсем? — покачала головой Эбель.

— Я знаю, ты не любишь шум и толпы. Не любишь танцевать и петь хором сраные тинейджерские песни. Поэтому, — он посмотрел в ее оленьи глаза, — давай встретим Хеллоуин вместе. В тишине. Только я и ты.

— Откуда ты зна…

— Я буду ждать тебя у озера. В лодочном сарае Чампи. Приходи туда после полуночи.

Реджис покинул библиотеку. Кажется, никакой Малакай не собирался звать Эбель на танцы. Его больше волновала студентка из «фиолетовых», с которой он обнимался, стоя у кабинета истории. Ну, это и к лучшему.

К худшему то, что Эбель ждала Джосайю, с которым Реджис столкнулся у дверей библиотеки.

— Так что там с крестами?

Джосайя зашел в библиотеку, и Эбель сразу накинулась на него с вопросами.

— Почему Фобс ошивается рядом с тобой? — кинул он ей в ответ.

Эбель тоже было интересно, какого черта он прилип к ней и почему кажется ей таким знакомым и… родным… Может, мать скрывала от нее сводного брата?

— Позвал на вечеринку.

— О! Идешь?

— Я подумаю.

Джосайя отодвинул стул и сел напротив.

— Я тоже кое-кого позвал. Но это так, секрет.

— Все уже знают, что вам нравится мисс Моретти, — улыбнулась Эбель.

— Правда? — искренне удивился Кэруэл. — Не может быть! Мы хорошо скрывались. А!.. Эдвин…

Главный сплетник в академии был один. И имя ему Ноа. Но все догадались про отношения преподавателей и без его длинного языка, который тот все время пытался куда-то пристроить. Духами Бруны часто пахло в кабинете Джосайи — и наоборот. Цветы, что стояли у нее на столе, и их же лепестки, налипшие на свитер Кэруэла. Шушуканья в коридоре, которые сложно было не услышать. Взгляды друг на друга. И это лишь малая часть того, что заметили студенты. Может, Кэруэл и был самым умным чуваком академии, но точно не самым осторожным. Что звучит как сюр, ведь он преподаватель криптографии. Ну, все мы не без греха.

— Так что с крестами?

— Кажется, Ноа нашел его.

— Я оказалась права?

— Да, ты чертовски права! А теперь идем. Соль с Ноа будут ждать нас в капелле.

Вчера вечером Эбель вертела в голове воспоминания об исповеди: ей не давало покоя золотое распятие Христа в руках священника. Отец Робинс приехал в академию сегодня утром и, решив остаться, прочитал студентам лекцию, чтоб те не вызывали злых духов и не призывали дьявола шутки ради. Эбель он встречу, кстати, так и не назначил, хоть и прочитал за нее молитву. Сказал, что надо еще подождать. Ее время еще не пришло.

— Соль, я задам глупый вопрос, но… Распятие же всего одно? — уточнила Эбель.

— Да, вроде.

— Ага, — Тимо тоже дал ответ из шкафа.

— Тогда почему кресты в капелле отличались от того, что был у священника?

— Не знаю, может, у них особенные распятия? Типа, с другими святыми?

— Я сделаю вид, что не слышал все то, что вы обсуждаете. Ужас, какая необразованность! — бубнил Тимо.

— Соль, ударь по дверцам шкафа хорошенько, а то они плохо закрываются.

Та ударила по ним кулаком, и Тимо недовольно забухтел.

— Но распят же был только Иисус. Значит, и распятие одно-единственное с одним святым. — Эбель села на край кровати и впихнула ноги в кроссовки.

— Ну, распятие же бывает разное, в смысле, вроде как, я слышала, что некоторые апостолы тоже были распяты, но не как Иисус. То есть они просто висели на кресте, привязанные веревками, и все. Без гвоздей, без крови.

— Кажется, сейчас мы разгадаем с тобой еще одну загадку. — Кровать заскрипела, когда Эбель вскочила с нее. — Мы же можем попасть в кабинет Моретти?

Бруна, по словам Соль, никогда не закрывала свой кабинет. Но после понятно каких событий стала это делать. Она не могла не дать Соль запасной ключ, а Соль не могла не помочь Эбель разгадать шифр, который не поддавался им пару недель.

В кабинете мисс Моретти, как обычно, пахло шоколадом и краской, которую кто-то из студентов пролил прямо на пол. Она медленно высыхала кривой кляксой и, стягиваясь, покрывалась твердой пленкой.

— Что мы ищем? — Соль обошла мольберт и осмотрела новую картину Бруны.

Кажется, у нее ничего не получилось: часть лесного пейзажа была перекрыта толстым слоем черной краски. Было видно, как Бруна психанула и исчеркала свою же работу.

— У Бруны же есть артбуки? Ну, книги, где собраны все работы художников?