в борьбе за пушнину Запада. В начале 1770-х гг. индеец Уапинесиу из племени кри, который в 1755–1770 гг. ежегодно доставлял в Факторию Йорк, принадлежавшую КГЗ, 20 или 30 каноэ с мехами, через посредника передал ее начальнику Эндрю Грэму, «чтоб тот не серчал, потому что этой зимой он выпил столько бренди, что не смог прийти». Стремление торговцев из Монреаля установить контакты с аборигенами и имевшиеся у них товары в виде боеприпасов, табака и спиртного, по мнению Грэма, означали, что «забывается стимул посещать Фактории Компании (КГЗ. — Ред.) и лучшие меха собраны и променены. То, что остается, собирается и привозится нам».

В течение большей части периода энергичной экспансии на Запад монреальские купцы вели весьма хаотичную, но в высшей степени конкурентоспособную торговлю. После завоевания Новой Франции ее государственная монополия на торговлю пушниной уступила место предпринимательству, в котором главную роль играли частные лица, компаньонства и их свободные содружества. Конкуренция часто была жестокой: Питер Понд дважды был замешан в гибели своих конкурентов, однако постепенно стали складываться устойчивые группировки. Крупнейшей из них стала СЗК, в которой доминировали шотландцы, первыми объединившие свои ресурсы в 1776 г. В 1779 г. 16 паев компании были распределены между девятью компаньонами, а через год их число увеличилось. У нее оставались конкуренты, но самые сильные из них в 1787 г. были приняты в новую коалицию, и в начале 1790-х гг. с ними были заключены соглашения о сотрудничестве. В соответствии с договором Джея между Соединенными Штатами и Британией 1794 г. все английские мехоторговцы должны были покинуть американскую территорию и земли к юго-западу от Великих озер. Часть из них в 1795 г. примкнула к СЗК, но остальные сохранили независимость и начали конкурировать с компанией во внутриконтинентальных районах. Чтобы усилить свои позиции, компания Форсайта-Ричардсона и компания Джеймса Лейта образовали в 1798 г. Новую Северо-Западную компанию (также известную как Компания XY по маркировке на тюках ее мехового товара). К ним вскоре присоединился Александр Маккензи и другие зимующие в Северной Америке партнеры старой СЗК, недовольные своим положением в этой организации. Ожесточенное, дорогостоящее соперничество между двумя монреальскими группами захватило все внутренние районы континента. Оно тяжело сказалось на самой маленькой по размерам Компании XY, однако после смерти Саймона Мактавиша, властного «Маркиза» старой СЗК, в 1804 г. бывшие конкуренты объединились для проведения совместных операций.

Столкнувшись с уменьшением оборота в те годы, когда агрессивные монреальские торговцы осваивали Запад, КГЗ начала подражать своим конкурентам и бросать им вызов, ведя торговлю с аборигенами. В стремлении сравняться с соперниками компания проявила характерную для нее методичность: реки наносились на карты и строились фактории. Однако она уже на 20 лет отставала от Питера Понда, открывшего на реке Атабаска свое Эльдорадо, и не могла эффективно эксплуатировать богатства этой территории, до тех пор пока в 1815 г. не взяла к себе на службу вояжёров. Прочная вместительная «йоркская» лодка стала основой транспортной системы КГЗ в континентальных областях. Она была медленной и неповоротливой, но управлять ею было проще, чем каноэ, и в целом она могла бы служить символом самой компании в эти годы.

В течение трех десятилетий интересы группировок, сосредоточенных в долине реки Св. Лаврентия и в районе Гудзонова залива, вели конкурентную борьбу за свои позиции и преимущества в торговле пушниной. Множилось количество факторий. К 1789 г. их было построено свыше ста, две трети из которых принадлежали торговцам из долины реки Св. Лаврентия. В течение следующих шестнадцати лет было построено еще 323 фактории, примерно 40 % из которых владела КГЗ. Подобное соперничество не могло продолжаться. Расходы монреальских торговцев на содержание континентальных факторий были огромными. Траты КГЗ тоже росли, хотя в 1805 г. в факториях компании работало менее пятьсот постоянных наемных работников. Конкуренция поднимала цены и истощала запасы пушнины. Когда во время Наполеоновских войн рынок мехов в Европе сократился, трудностей в отрасли стало больше. Дивиденды акционеров КГЗ, составлявшие в конце XVIII в. 8 % годовых, между 1809 и 1814 гг. не выплачивались вообще. К 1814 г. на Западе оставалось всего 100 действующих факторий (42 из которых принадлежали КГЗ). Тем не менее конкуренция подвергала опасности меховой промысел, ив 1821 г. произошло слияние КГЗ и СЗК. К 1825 г. КГЗ монопольно управляла всего лишь сорока пятью факториями.

Индейцы, проживавшие во внутренних районах континента, в десять раз превосходили по численности европейских поселенцев, до тех пор пока эпидемия оспы в 1818–1821 гг. не выкосила туземцев. Последствия активного проникновения европейских торговцев на данную территорию после 1760 г. оказались чрезвычайно значительными. К 1800 г. лишь немногие индейцы жили существенно дальше 25 км (15 миль) от ближайшей торговой фактории. Освобожденные от тяжелой необходимости долго добираться до отдаленных рынков и менее стесненные вместимостью своих каноэ, аборигены были в состоянии интенсивнее заниматься трапперством. Индейские племена кри и ассинибойнов утратили свою стратегическую роль «посредников», придававшую им мощь, и были вынуждены найти себе новую нишу на трансформировавшемся Западе, став поставщиками пропитания для мехоторговцев-европейцев. С этой целью кри переселились к западу от «межозерной» области[226] и Лесного озера, а ассинибойны двинулись на юг и вышли к окраинам области паркового леса и лугов, где стали охотиться на равнинных бизонов. Но это был традиционный промысел индейских племен черноногих и манданов, у которых теперь имелись лошади с юга и ружья, которые они получали непосредственно у американских торговцев пушниной, а также у мехоторговцев из района Гудзонова залива или из долины реки Св. Лаврентия. Конфликт между кри и ассинибойнами, с одной стороны, и их юго-западными соседями — с другой, обострялся. К 1830-м гг. черноногие вновь господствовали на равнинах, став поставщиками бизоньих шкур для Американской меховой компании и КГЗ. Получая хороший доход от охоты на бизонов, приносившей как минимум 80 тыс. меховых полостей ежегодно, черноногие пережили одно или два десятилетия культурного подъема, который слишком быстро привел к разочарованию вместе с ускоренным сокращением после 1860 г. некогда бесчисленных бизоньих стад.

Трудными оказались 1820— 1830-е гг., хотя и не до такой степени и для племени оджибве, переселившегося на территорию, освобожденную кри, и для чипевайан из северных лесов. Бобры, американские лоси и карибу, безжалостно истребляемые для продажи и пропитания, стали все реже встречаться на этих регионах. Индейцы оджибве, которые прежде обычно охотились коллективно большими группами от 20 до 35 человек на огромной территории, теперь стали зависеть от небольших обособленных семейных охотничьих угодьев. Утратив прежнюю мобильность, стали больше охотиться на кроликов и других мелких животных. В 1820-е гг. индейцы, проживавшие на берегах реки Рейни-Ривер, приобретали у КГЗ шкуры бизонов, из которых делали себе мокасины и одежду. К 1840 г.