Шрифт:
Закладка:
А в то, что за минувшие десятилетия лениво воюющие на юге рейнского материка Шариб и Аймарр не смогли прийти к взаимовыгодному соглашению, Айрин верилось с трудом. Последняя мысль зацепилась за обрывок воспоминания. Айрин пристально осмотрела кабинет наставника и бегом кинулась к стеллажам, опрокинув при этом стул и перепугав вернувшуюся к шитью служанку.
Карта оказалась ровно там, где она оставила ее в прошлый раз. Айрин развернула ее прямо на полу и упала на колени, не заботясь о платье.
Настойчивый стук в дверь оторвал ее от увлекательного занятия.
— Послание от леди Медовии для ученицы Придворного мага, — оповестил вошедший слуга.
Он передал Жули сложенный в трубочку листок бумаги и удалился. Айрин стремительно выхватила его у нее из рук, сорвала атласную ленту и пробежалась глазами по короткой строчке с напоминанием об услуге, затем смяла письмо и бросила его в камин.
— Госпожа…
— Ты знаешь, где находятся рудники?
Жули уверенно отметила точку на границе со Спорными Землями Вольных Городов Аймарра и Шарибской Империи. Тот край находился на юге и когда-то принадлежал Рейненберну.
— Он что-то узнал, пока был там, — пробормотала Айрин себе под нос, вспомнив, как читала о пропаже людей в одном из писем наставника. — Жули, в чьей юрисдикции находятся рудники?
Служанка недоуменно пожала плечами. Айрин раздраженно царапнула ногтями карту и низко склонилась над ней, рассматривая каждую линию. Восточнее обозначенной области располагался безымянный феод, от которого шли два, на удивление, крупных тракта: в Волчий Клык, принадлежавший лорду Дартору, и в город Барамат.
— Мне нужно в библиотеку.
На самом деле, ей нужно было спросить Рунара, не связаны ли рудники с рабским бизнесом Шумея.
— Господин запретил выпускать вас из этой комнаты, — решительно отрезала Жули. — Я отдам приказ, чтобы вам принесли необходимые книги.
Это не входило в планы Айрин. Она и так старательно изображала из себя дурочку перед каждым встречным, особенно избегая леди Медовию, о соглашении с которой так и не решилась рассказать Рунару. Даже запроси она десяток книг для отвода глаз, среди них будет одна особенная, и слуги мигом донесут это до своих хозяев. Внутреннее чутье подсказывало Айрин, что Леди Советнице не понравится, что сельская оборванка сует свой любопытный нос в очевидно опасные секреты. Значит, следовало пойти на хитрость.
— Я голодна. Принеси мне поесть. Занятия магией отнимают много энергии.
— Я распоряжусь…
— Нет, проконтролируй лично! Вдруг в еде будет яд?
Жули неодобрительно сдвинула брови. Глупо было предполагать, что ее проведет импровизированный спектакль, но Айрин и не рассчитывала на это. Когда служанка вышла из кабинета, она выждала пару минут и опрометью кинулась к библиотеке. Стража, не знавшая ее в лицо, пыталась преградить путь, за что получила пару словестных оплеух, после чего без вопросов пропустила ученицу Придворного мага, спешащую по срочному магическому поручению. То, что от переполнявших эмоций она вся мерцала жутким красноватым светом, Айрин не заматила.
Девушка носилась между полок, как ошалелая, пока не нашла искомое. В библиотеке как всегда обитала только пыль и древний архивариус, наверняка спящий в своей каморке. Айрин пролистала книгу и трясущимся от напряжения пальцем провела по тусклым строчкам. Маленький клочок земли на границе принадлежал барону и баронессе Вольпур. Имя ни о чем не говорило. Айрин сбегала за еще одним томом, который едва удержала в руках. В нем хранилась информация о титулованных родах Рейненберна с семейными древами. Вопреки ожиданиям, Айрин не пришлось искать долго. Имена барона и баронессы Вольпур, брата и сестры, значились на первых страницах. Теперь они носили другие титулы.
Его Королевское Величество, Милостью Всевышнего, Всепрощающего и Всевидящего Господа, Освободитель, Защитник Веры и Закона, Реджинальд Рейненбернский. Леди Старшая Советница при Его Королевском Величестве Реджинальде Рейненбернском и Ее Королевском Величестве Катрисе Рейненбернской Медовия Вольпур.
— Боже…
Айрин с силой потерла лицо. Как обедневший барон смог стать королем? И когда?
Чтобы привести мысли в порядок, она принялась рассуждать вслух.
— Медовия говорила, что двадцать лет назад первого мужа и сына королевы убили. Но Мериэл и Эдгар мои ровесники, разве нет?
— Не совсем.
Айрин едва не заорала от испуга. Из глубины библиотеки за ней наблюдала высокая фигура.
— Вы меня напугали, — фраза вышла неприятно писклявой, а улыбка кривой. — Простите, не могу разглядеть вашего лица.
— Лорд Преири, Верховный Судья, — представился мужчина, вступая в круг света.
Он не обладал выдающимися чертами. На его висках серебрилась седина, белые волоски прокрались в аккуратную бороду. Светлые полупрозрачные глаза обрамляла сетка глубоких морщин. Лишь золотой знак Верховного Судьи на лацкане отличал его от прочих зажиточных пожилых мужчин.
«Отец Лилии Варнарри! Тот, кто вынес Рунару приговор», — вспомнила Айрин, затем запоздало захлопнула книгу и кокетливо хихикнула:
— Вы были на моем суде! Кажется, выступали в защиту? Благодарю от всего сердца!
Разумеется, никто, кроме Рунара, ее не защищал. Айрин ощутила острую необходимость увидеться с наставником.
— Не стоит благодарности. С чего вдруг наша колдунья проявляет интерес к королевскому семейному древу?
От Айрин не укрылось то, что он назвал ее колдуньей, на северный манер.
— Господин велел изучить, — соврала она, избрав самый очевидный вариант. — Я думала, что леди Медовия сестра Ее Милости королевы, она ведь такая красивая и утонченная, и господин накричал на меня. Все ошибаются. Разве это справедливо?
— Отнюдь.
Айрин не понравился его взгляд. Если бы Лорд Преири обладал магией, то уже заморозил бы ее до смерти. Она вновь растянула губы и попятилась прочь, бросив книгу на столе, все равно он уже видел ее.
Оказавшись в коридоре, она задумалась. С какой стати Верховному Судье прятаться в библиотеке в темноте?
Слуги сновали туда-сюда, заинтересованно оглядываясь на перегородившую коридор ученицу Придворного мага. Не желая вновь становиться предметом нелепых слухов, Айрин незаметно юркнула в боковой коридор и, собравшись с силами, преломила свет так, чтобы стать невидимой для чужих глаз. Всю бесконечную дурость своей
