того, в каком положении оказалась Византия в середине XIV века. Как это ни странно, это знаменитая и очень популярная у туристов Галатская башня. Немногие знают ее историю, а еще меньше людей догадывается, что точно такая же оборонительная стена находится и со стороны Константинополя, и в этом был очень серьезный смысл. Дело в том, что в 30-е годы XIV столетия живущие здесь генуэзцы для обороны своего района построили крепостные стены и перестали подчиняться Константинополю. При Андронике III этот номер не прошел и стены пришлось срыть. Но через двадцать лет генуэзцы вновь построили стены для того, чтобы заставить Византию не торговать с их прямым конкурентом – венецианцами.

Между Галатой и Константинополем началась настоящая война, которая длилась несколько лет. Ядра буквально летали через Золотой Рог туда и обратно. И Галата победила. Иоанн Кантакузин должен был признать все условия генуэзцев и сдаться. Так что эта башня является молчаливым символом унижения Константинополя, и ее проклинали очень многие жители с того берега.

В 1354 году император, осознав, к чему привели его усилия, отрекся от власти и удалился в монастырь. На престол вернулся повзрослевший Иоанн V Палеолог, но турки уже контролировали все Балканы. Константинополь, Фессалоники, небольшое Морейское княжество на Пелопоннесе в Греции вскоре стали островками среди турецких владений.

После победы турок в битве на реке Марице, когда были разбиты сербы, Иоанн V Палеолог искал возможности для нормализации отношений с турками, но все, чего ему удалось добиться, – это того, что в 1373 году Иоанн принес вассальную присягу османам, и это, конечно, повредило положению Византии.

Наталья Жигалова, кандидат исторических наук, доцент кафедры истории Древнего мира и Средних веков

Все это время в византийском правящем доме не прекращались интриги, заговоры и дрязги. Сыновья пытались свергнуть отцов, внуки выступали против деда. Императоры целые годы проводили, скитаясь по Европе в поисках союзников против турок, но то один, то другой претендент на престол обращался за помощью к османам. В 1387 году турки взяли Фессалоники, и теперь границы Византии проходили под стенами Константинополя.

Османскому султану Баязиду Молниеносному, завоевавшему все Балканы, нужен был только повод для взятия столицы, и в 1394 году он его получил. Император Мануил II, опасаясь за свою жизнь, отказался прибыть в ставку Баязида по его требованию. Вассал проявил неповиновение.

Как только Мануил II отказался подчиняться султану, сразу же началась осада города. Она длилась долгих восемь лет. Вернее, правильнее было бы назвать ее не осадой, а блокадой. Активных боевых действий не предпринималось, потому что у турок тогда еще не было артиллерии, способной пробить городские стены. Но с суши город был полностью блокирован, поэтому единственным сообщением с внешним миром было сообщение по морю. Именно тогда и появилась турецкая крепость, которая называется Анадолухисар, то есть Анатолийская крепость. Это был обзорный пункт. Отсюда они контролировали окрестность, так что сегодня это самое старинное турецкое здание в современном Стамбуле.

Шли годы. Византия по-прежнему ждала помощи Запада, и иногда помощь оказывали: то пришлют корабль с зерном, то французы отправят небольшой отряд, даже с далекой Руси направляли деньги. Но это капля в море. Огромная армия, которая была бы способна прорвать осаду, так и не пришла, и надежды на то, что что-то изменится, с каждым днем становилось все меньше.

Глава 19

Падение города

1402 год. Блокада Константинополя войсками османского султана Баязида продолжает уже седьмой год, а византийский император Мануил II странствует по дворам Европы, умоляя государей прислать помощь, но те слишком заняты своими делами и не могут спасти далекую Византию. Положение защитников Константинополя кажется совершенно безнадежным.

Неожиданно спасение пришло не с Запада, а с далекого Востока. Знаменитый эмир Тимур, он же Тамерлан, начал поход на запад. Он прошел через Иран и вторгся в Сирию, а затем в Малую Азию, то есть в земли Османского султаната, поэтому турки были вынуждены оставить осаду Константинополя и отправиться навстречу своему новому врагу. Летом 1402 года в битве при Анкире, которую еще именуют Ангорской битвой, османы были наголову разбиты, а непобедимый султан Баязид Молниеносный попал в плен. После этого войска Тимура дошли до берегов Эгейского моря и повернули обратно в Среднюю Азию. Умирающая Византия получила еще пятьдесят лет отсрочки.

Победа Тамерлана разделила и ослабила Османское государство. В султанате началась борьба за власть, и Византии удалось заключить выгодный договор, по которому Фессалоники, второй по значению город империи, и полуостров Пелопоннес возвращались в состав ромейской державы. Но император Мануил понимал, что эта передышка ненадолго, и в 1420 году вступил с римским папой Мартином V в новые переговоры об унии.

Если мы говорим о поздней Византии, то практически каждый император вел переговоры об унии Церквей, то есть униатский вопрос с повестки дня никогда не уходил. К нему просто подходили по-разному. Для кого-то обсуждение возможной унии Церквей лежало в плоскости догматических разногласий и их преодоления. Для политиков именно Запад мог оказать помощь, когда начнется турецкая угроза.

Татьяна Кущ, доктор исторических наук, главный научный сотрудник ИВИ РАН

Переговоры продолжались при новом императоре Иоанне VIII и новом папе Евгении IV. Было решено созвать Вселенский Собор и решить наконец все спорные вопросы. И надо сказать, византийцы чувствовали себя готовыми к тому, чтобы отстаивать свои позиции даже несмотря на то, что отчаянно нуждались в военной и политической помощи Запада.

Византийское самосознание всегда базировалось на ощущении собственного превосходства, и эта идея была жива вплоть до последних дней Константинополя. В сознании византийцев их империя, православная, богохранимая империя, претендует на лидерство в этом христианском мире, и эти периоды упадка и слабости обязательно должны смениться временем процветания и восстановления былого могущества.

Татьяна Кущ, доктор исторических наук, главный научный сотрудник ИВИ РАН

Основой этого могущества ромеи всегда считали тысячелетнюю христианско-античную традицию, составляющую суть византийской цивилизации, но в то же время они видели, что за последние два столетия Запад сделал самостоятельные и успешные шаги по освоению античного наследия.

Уже появились переводы на латинский язык трудов античных философов, в частности Аристотеля. Фома Аквинский уже создал свою «Сумму теологии», пытаясь соединить античную философию и христианское вероучение в контексте общей доктрины для всей полноты Католической Церкви, и когда греки познакомились с этими переводами, они удивились, что латиняне так хорошо усвоили античную традицию, а они уже сами в этом не разбираются.

Иерей