Вампиры пустились бежать, напоминая испуганных собачонок. Их быстро удаляющиеся шаги еще какое-то время доносились эхом. Нина стояла на месте, глядя на человеческую фигуру перед ней. Незнакомец, также не шелохнувшись, смотрел в ответ. Девушка сглотнула, не понимая, как реагировать. Этот человек только что заступился за нее, но ведь он был одним из них. И он знал, кто она.

Пока Нина задавалась этими вопросами и сама же давала на них ответы, вампир сделал шаг к ней, и тусклый уличный фонарь осветил лицо Константина.

– Ты? – выдохнула девушка, не в силах отвести взгляд от его белых клыков.

Лицо парня выглядело бледнее, чем обычно, а глаза были бесцветны и прозрачны, словно мутная вода. Он был тем же, но что-то в его внешности переменилось, сделав черты грубыми и жесткими, а лицо все еще не покидала кривая ухмылка.

– Удивлена? – с иронией спросил он. – Учитывая твой род деятельности, предположу, что ты любишь сюрпризы и острые ощущения. Так наслаждайся моментом.

Нина почувствовала себя обманутой, причем очень нелепо. Она не знала, что сказать. Даже случайный парень в клубе, оказалось, был там не просто так. Скорее всего, он не просто так заговорил с ней, и столкнулся недавним вечером тоже не случайно. Происходящее снова напоминало игры, правил которых Нина не знала. Каким противным было это чувство – ничего не решать и вестись на чужие козни.

– У нас было не так много времени, я просто не успел тебе рассказать… – заговорил Константин спокойно.

– Я ничего не хочу знать, – отрезала девушка, крепче сжимая кулаки, готовая воспользоваться кинжалами, которые всегда были с ней именно для такого случая.

– Хочешь. Еще как хочешь. Но ты пока растеряна, так что отложим разговор на потом.

– И о чем нам с тобой говорить? – с отвращением прыснула Нина.

Но тот не ответил, прикурил и кивнул в знак прощания.

– Еще увидимся, Нина.

А потом, стоило только моргнуть, и его как и не было вовсе. Он исчез точно так же, как это делал Хозяин. Был только что здесь, и уже нет, словно все ей показалось.

Под ногами катались консервы и другие продукты, что высыпались из пакетов. Этот переулок был таким мрачным и одиноким, и вдруг Нину снова одолел приступ паники. Все, чего хотелось в такие моменты, – это пуститься бежать, пока не закончатся силы, пока не отпустит тревога. Попытаться найти то единственное место, где можно спрятаться. Она думала, что уже преодолела эти атаки, но они повторялись, стоило только перестать ждать удара из-за каждого поворота.

Сейчас она должна была как можно скорее вернуться в институт и, срезая дорогу все теми же подворотнями и закоулками, вовсе не боялась за свою жизнь. Она боялась только непонимания, того, что все неверно истолковала, того, что за ней все наблюдали, будто каждый ждал, что она оступится.

За следующим темным поворотом опушки, куда выводило несколько подворотен, прямо из пустоты перед девушкой вдруг возник человек в темных одеяниях. Черные забранные в хвост волосы, белая неживая кожа, словно светящаяся в темноте, мертвые глаза и ни одной морщины на лице, сродни лицу фарфоровой куклы.

– Черт! – прошипела Нина, схватившись за сердце и делая шаг назад.

Она не ожидала его появления и испытала мгновенный испуг. Ей понадобилось несколько коротких секунд, чтобы прийти в норму, девушка стала похаживать в разные стороны и наконец смогла спросить:

– Зачем ты здесь? Что тебе нужно от меня? Перестань появляться, оставь меня в покое! – почти кричала она срывающимся голосом. Нина еще не в полной мере пришла в чувство после другой встречи этой ночью, и сейчас ее мозг кипел, она не знала, что делать. Не в состоянии держать себя в руках, оставаясь спокойной, девушка не осознавала, от чего именно ее трясло: от холода, волнения или от страха. Показалось, что температура воздуха понизилась, когда появился Хозяин. Словно сама природа боялась его. Гулкими шагами наполняя двор, он приблизился к дочери и неторопливо оглядел ее.

– Непохоже, что ты хоть немного поумнела, – без какой-либо интонации или эмоции произнес он, остановившись.

Нина уже и забыла, каким высоким был Хозяин. От его приближения девушке стало тяжело дышать, будто легкие сжались и не могли пропускать достаточно воздуха. Она инстинктивно отступила.

– Ты всегда реагируешь на меня так, словно я твой враг, – с усмешкой произнес он.

– Серьезно? – уточнила дочь, почувствовав, что у нее начинается истерический смех. Границы сумасшествия словно и не было. – Я реагирую, будто ты мой враг, – повторила она, чтобы удостовериться, что расслышала все правильно. – Я хочу, чтобы ты оставил меня в покое! Не приходил больше ко мне, не угрожал. Я не та, за кого ты меня принимаешь, я не стану делать того, что ты хочешь… Мне не нужно все это! – Она начала отмахиваться руками, будто на нее налетел смерч из пчел. Девушка была в таком замешательстве, а ее мысли в беспорядке, что даже позабыла, с кем именно позволяет себе так разговаривать.

Вдруг Хозяин сделал рукой едва заметный жест, и девушку отбросило к стене, словно неведомая сила толкнула ее в грудь. Она ударилась спиной и не могла пошевелиться, приклеившись намертво. Мужчина подошел к дочери достаточно близко, чтобы она хорошо разглядела его черный взгляд и темные тонкие вены, змеящиеся вокруг глаз. Он был еще менее человеком, чем Нина могла себе представить. Невозможно было отвести взгляд, вздохнуть, думать, сохранять благоразумие.

– Только потому, что ты все еще запутавшаяся глупая девчонка, я продолжаю давать тебе время, – тихо и жестко произнес он. – Но однажды оно закончится. Ты ведь понимаешь, что не должна создавать для меня проблем, верно?

Нина не могла даже кивнуть, потому что лицо мужчины ввело ее в оцепенение.

– Тебе нужно начинать делать то, что я говорю. Меньше думать и просто делать, – цедил Хозяин и все смотрел ей в глаза, не моргая. – Я хотел сделать твой переход и принятие обстоятельств как можно проще, но ты не оставляешь мне выбора. Ты забила свою голову ничтожной ерундой!

Девушка выдохнула. Хозяин стоял перед ней, не делая никаких движений, не прикасаясь, но ей казалось, словно что-то сдавливает ее голову.

– И что я должна сделать? – через силу спросила Нина. Ее голос изменился. Она больше не кричала и не требовала, а смиренно просила.

– Мне не нравится твое времяпрепровождение в этом институте. Мне не нравится, что ты сближаешься с этими людьми. Они сбивают тебя с толку. Навязывают неверное представление о мире и твоем месте в нем. Промывают мозги, а ты с радостью поддаешься, думаешь, что можешь вырваться, что у тебя есть какой-то выбор, но это не так.

– Я не уйду оттуда, – отказалась Нина. Ей было совершенно невыгодно спорить и отстаивать себя, но она бы не сделала этого ни за что. Институт и люди в нем были лучшим в ее жизни. Только благодаря этому месту она училась не считать себя больше жертвой обстоятельств, она училась заботиться о себе, она искренне хотела заботиться о них. Без них и без того, что они делали целыми днями, смысла уже вообще ни в чем не было.

– Не уйдешь, ведь это вызовет слишком много вопросов и привлечет внимание. Но все должно измениться. И оно изменится, хочешь ты того или нет. С твоего согласия или нет. Твое мнение не имеет значения.

– Так что ты хочешь? – снова спросила она, вновь срываясь на крик. – Что мне надо сделать?

– Так уже лучше. Прекрати любое общение с Максом.

– Что? А он здесь при чем?

– К нему ты привязалась сильнее, чем к остальным, – прищурившись, объяснил Хозяин. – Привязанность сделает тебя слабой, а потом уничтожит. Ты недооцениваешь ситуацию, не представляешь, с кем имеешь дело.

– Не надо так! – просила Нина. – Не надо заставлять меня отгородиться ото всех. Это… неправильно.

– Ты можешь мне не верить, но это пойдет