Госпожа Аркедув и ее дочери благоразумно решили не покидать Мирастель. Совершенно изможденные – за два дня постаревшие на два года, – они провожали автомобили, выехавшие с первыми лучами солнца.

Экспедиция состояла из семи человек.

После Дона Гаран попросил показать ему тот перекресток, на котором Мария-Тереза встретилась с Анри и Фабианой Монбардо. В Вирьё-ле-Пти инспектор вновь расспросил хозяйку постоялого двора, которая в точности повторила свои слова.

Затем они уже пешим ходом двинулись по тропе, ведущей в горы, и вскоре прошли то место, где Анри спрятал сумку трактирщицы, место, где терялся след пропавшей троицы.

После полуторачасового подъема через зеленеющие леса, во время которого узкая дорожка обогнула множество великолепных лощин и протянула свою ленту через несчетное число пастбищ, не менее живописных, чем самые красивые лужайки, они заметили тройной горб горы Гран-Коломбье. За трое суток три снежные шапки немного просели. Гигантский крест, видневшийся вдали, казался крошечным; над ним парили орлы, выписывая свои медленные спирали. Восхождение на вершину, проходившее под руководством Робера, вышло тяжелым и утомительным. Склон, становившийся все более крутым, казался штурмующим его мужчинам бесконечной стеной; по мере того как стирались подошвы, ноги проскальзывали все чаще и чаще.

Тибюрс тяжело дышал. Постепенно он отказывался то от одних, то от других предметов своей амуниции, но, обутый в подбитые круглыми гвоздями ботинки, то и дело терял равновесие, так что спутникам приходилось в буквальном смысле тянуть его за собой. Сильный ветер, гулявший по склону, унес его тирольскую шляпу. Когда шерлокист останавливался, то не осмеливался бросить взгляд назад по причине головокружения и таким образом лишал себя возможности увидеть расстилавшееся далеко внизу величественное плато Вальромей и лилипутские крыши Вирьё-ле-Пти.

Господин Монбардо и господин Летелье, охваченные жгучим любопытством, крепко сжимали губы, чтобы прежде времени не засыпать Максима и Робера вопросами.

Последний, уйдя далеко вперед – серьезность ситуации пробудила в нем расторопность, – достиг края белого покрова и остановился. Сновавшие по вершине горы орлы взмыли ввысь. Было слышно, как искрится под солнечными лучами снег. Вверху, метрах в пятидесяти, со свистом носился вокруг креста ветер.

– Ах! – воскликнул господин Монбардо. – Здесь на снегу отпечатки обуви!

– Постарайтесь не наследить! – посоветовал Максим. – Обходите их стороной.

Робер поправил очки и заговорил:

– Здесь мы вновь выходим на след тех, кого искали. Наверняка они поднялись сюда тем же путем, что и мы сейчас. Конечной целью их променада был установленный на Коломбье крест. Они стали первыми, кто прошел в этом году по традиционному маршруту, и на снегу, в отличие от сухой земли, травы или скал, их следы сохранились.

– Вы уверены, что это были они? – спросил Гаран.

– Абсолютно. Послушайте меня и посмотрите. Перед нами три параллельные дорожки следов, которые нарушают цельность снежного покрова примерно в трех метрах одна от другой и поднимаются к вершине. Следы эти свежие и оставленные в один день, так как вследствие таяния снега их форма слегка и одинаково изменилась. К тому же именно такую – трехметровую – дистанцию обычно держат между собой партнеры по восхождению, мы сами поднимались сюда именно так. Стало быть, три человека пришли сюда вместе и совсем недавно… Левая цепочка следов явно была оставлена господином Анри Монбардо. Сразу видно, что это отпечатки мужских ботинок – походных ботинок, большого размера и подбитых гвоздями, как того требуют прогулки в горах. Две другие дорожки следов оставлены женскими ботинками. Но у дамы, шедшей по средней тропе, башмаки были крепкие, с плоской подошвой, снабженные шипами, тогда как на правой дорожке отчетливо видны контуры легких сапожек с каблуком, похожих на те, что носили во времена Людовика XV. Именно такие следы и должна была оставить обувь нашей пропавшей троицы, но и это еще не все. Видите эти небольшие круглые вмятины, которые сопровождают каждую дорожку и гораздо более отчетливы для двух левых, нежели для правой? С одной стороны, это ямочки, оставленные окованными железом тростями, а с другой – небольшие дырочки, проделанные зонтиком от солнца или дождя. Кроме того, за правой дорожкой тянется особый след. Такое впечатление, что снег подметали…

– Черт возьми! Это юбка! Длинная юбка моей дочери! – воскликнул господин Летелье.

– Заметьте: вы сами это сказали, господин Летелье.

– Очень хорошо, – одобрительно произнес Гаран.

– Очень хорошо! – согласился Тибюрс, широко разинув рот от изумления.

– Великолепное открытие, – продолжал инспектор. – Направление следов послужит нам ориентиром на выходе из зоны снежного покрова. Обойдем вершину горы, следуя вдоль кромки снега, и мы неизбежно на них наткнемся. Нет нужды отмораживать себе ноги, идя по следам.

– Превосходно! – воскликнул Робер. – Именно так, слово в слово, я и рассуждал.

Гуськом они двинулись вдоль кромки ослепительного снежного покрова, обогнули круглый холм и вышли к противоположной стороне горы, смотрящей на Альпы.

Гора Монблан возвышалась над бескрайним горизонтом, поблескивая среди облаков. С этой стороны взгляд в простирающуюся внизу бездну вызывал еще большее головокружение. На самом дне глубокой долины неподвижной и ничтожной казалась Рона, а люди походили на микроскопические точки.

– Глядите-ка! Снова следы! Но вот поднимаются они или спускаются?..

– Не обращайте внимания, – ответил мсье Монбардо Робер. – Это мои и Максима… Вы сейчас все поймете. Вчера мы спустились вниз по собственным следам, чтобы не наделать лишних дорожек.

Они продолжили идти по кромке снега, обходя, таким образом, кругом крест, который по-прежнему находился высоко над ними, так что видна была лишь его верхняя часть.

Однако же вышло так, что уже через десять минут, пройдя весь периметр заснеженной оконечности горы и не обнаружив никаких спускающихся следов, они вышли к тому месту, с которого начался их обход

– Они остались наверху! – одновременно воскликнули господин Монбардо и господин Летелье.

Отсвечивающий снег лишь подчеркивал их бледность.

– Ну конечно! – поддержал их Тибюрс. – Раз они не спускались, значит все еще находятся наверху!

Господин Летелье пошатнулся:

– Робер, друг мой, почему вы скрыли от нас…

– Давайте поднимемся, – сказал секретарь. – Вот только сделаем небольшой крюк, чтобы три эти дорожки следов остались отдельными и отчетливыми.

Вершину Гран-Коломбье никак не назовешь просторной.

Ее узкая полоска имеет чуть менее двух метров в ширину и около тридцати в длину. Господин Монбардо, который карабкался вверх с каким-то неистовством, завершил подъем первым и замер в паре шагов от креста, от удивления утратив дар речи.

Там, где его воображение уже рисовало трупы сына, невестки и племянницы, не было никого. Ничего.

Ничего? Да нет, почему же?

– Трость Анри! Его трость, сломанная! Она сломана!

– Не прикасайтесь к ней! – издалека прокричал Максим. – Это самое главное, не вздумайте к ней прикасаться!

– Но следы?