Хейта потупилась.

– Перенесите меня, пожалуйста, в Хольтэст. Может, Фэйр вернулся.

– А если нет? – спросил Мар.

Девушка пожала плечами.

– Придумаю, что делать дальше.

– Постой, – сказал Гэдор. – Не торопись. Крушить всегда просто. Возводить тяжело.

– Мы с вами ничего еще возвести и не успели, – хмуро отозвалась Хейта.

– А вот я думаю иначе! – выпалил Мар.

Харпа смерила его вызывающим взором. Но тот ее в этот раз словно не заметил.

– Как по мне, – продолжил следопыт, – получилось у нас возвести нечто весьма недурное. Нечто похожее на дружбу. Не хотелось бы это вот так разом взять и потерять.

Брон молчал, только глядел на Хейту так долго и пристально, что та невольно потупилась.

– Я иного пути не вижу, – ответила она упрямо.

Но Гэдор отступать не собирался.

– Понимаю, ты не согласна с тем, как мы ведем дела. И скажу тебе честно, большинству из нас это тоже не по нраву. Просто мы… не думали, наверное, что можно как-то иначе. Давай ты расскажешь, как бы ты поступала на нашем месте, а мы послушаем.

Хейта неуверенно оглядела своих спутников.

– Ну вам и так, наверное, понятно. Я за то, чтоб по возможности решать все мирным путем. Я не говорю – вообще не убивать. Понимаю ведь, что так невозможно. Того же бэрдэлага я готова была намедни убить. Но с мороками-дремотниками все оказалось иначе. У меня и в мыслях не было, что можно… с ними… вот так… – Она хмуро потупилась. – В мире и так творится много зла. Вам ли не знать с вашей-то волшебной картой! И уж если мы хотим сделать так, чтобы этого зла стало меньше, то нужно стараться не создавать при этом новое зло. Толку тогда от всего. – Она тяжко вздохнула.

Глаза Харпы вспыхнули как факелы.

– Что за чушь! Я ни за что на это не пойду!

– Позволь мне переговорить с моими спутниками, – пропустив мимо ушей ее выпад, ответил Гэдор.

– Хорошо, – ответила Хейта. – Я в лесу пока погуляю.

– Ты только далеко не заходи, – озабоченно проронил он. – Все же это Сумрачный лес, помни об этом.

Ветвистые стволы отбрасывали кривые, длинные тени. Листья папоротника приятно холодили кожу. Хейта ступала осторожно, чтоб ненароком их не затоптать. Прежняя духота к вечеру совершенно развеялась. Дышалось на удивление приятно и легко.

Внезапно Хейте почудилось движение. Она замерла и пригляделась. Высокий большерогий олень притаился за деревом и осторожно поглядывал на незваную гостью. Его раскосые глаза цвета ночи таинственно блестели, а крошечные уши шевелились настороженно и проворно. Наконец, смекнув, что она не представляет угрозы, олень грациозно пересек папоротниковое море и скрылся в густой темноте.

Скоро поперек дороги выросло длинное замшелое бревно, унизанное, точно бусами, бархатистыми бурыми цветами. Девушка примостилась с краю и принялась задумчиво разглядывать диковинные цветочные чашечки.

Неожиданно на бревно выскочила прыткая черная ящерка. В свете волшебного огонька ее чешуя отливала то темно-золотым, то сине-зеленым. Хейта невольно залюбовалась. Проворная длиннохвостая красавица, казалось, тоже разглядывала девушку. А потом, лупоглазо моргнув, резво метнулась вниз, скрывшись в кудрявой траве.

Хейта вздохнула с каким-то радостным облегчением, ибо страх, который она прежде испытывала перед Сумрачным лесом, истаял насовсем. Теперь ей стало ясно, о чем хотел поведать ей встреченный намедни единорог.

Разве можно было бояться такой вот необычной чарующей красоты? И деревья здешние, и кусты вечного морока, может статься, на деревню даже не наступали. А упреждали, хотели оградить людей от разных лиходеев, нашедших под беспросветной тенью Сумрачного леса надежный приют.

Внезапно Хейте показалось, что кора ближайшего дерева пошевелилась. Девушка спустила ноги с бревна, осторожно подалась вперед. Ее зоркие жемчужные глаза различили, что ствол дерева покрывал не мох, а нечто другое, легкое и невесомое.

Хейта протянула руку. Всего лишь на мгновение кончики ее пальцев успели ощутить что-то мягкое и шелковистое. А в следующий миг кора дерева разом пришла в движение. Затрепетали тысячи нежных крылышек. И большие исчерна-синие бабочки взметнулись в ночную темноту. Лесную тишину наполнил тихий шелест. Хейта глядела на них, затаив дыхание.

Сердце неожиданно кольнула тревога. Позади нее кто-то стоял. Хейта резко обернулась и вновь растерянно застыла. Брон. Рослую фигуру волка-оборотня скрывал полумрак. Только загадочно мерцали большие темно-серые глаза.

– Ты меня напугал, – невольно вырвалось у Хейты.

– Прости, – тихо ответил он, – не хотел.

– Я тут… смотрела, – она поглядела вверх, потом снова на Брона.

– Я видел, – был ответ.

– Красиво, – улыбнулась девушка.

– Да.

Его лицо осталось недвижным, точно вырезанным из дерева. Только серьезные глаза вдруг, как обычно, потеплели.

– Отчего ты не со всеми? – спросила Хейта.

– Я уже свое слово сказал, – спокойно ответил тот.

– И что решил? – насторожилась девушка.

– Я согласен с тем, что ты говорила, – кивнул Брон. – Согласен со всем.

– Да неужели? – искренне удивилась Хейта. – А отчего?

Оборотень помолчал, собираясь то ли с мыслями, то ли с духом.

– Я немало в жизни натворил, – наконец, проронил он. – Харпа правду сказала. И от той жизни меня спас Гэдор. Просто пришел и показал, что можно иначе, с его волшебным камнем и картой. Но даже тогда чего-то недоставало. Потом пришла ты, и все вдруг встало на свои места. Жить, как прежде, я уже не хочу.

Хейта смущенно потупилась. Какое-то время они молчали. Оборотень нарушил тишину первым.

– Можно спросить?

Хейта кивнула.

– Волки-оборотни сильно досадили тебе в прошлом?

На лицо девушки пала тень.

– Ты даже не представляешь насколько…

Брон отвел взор, вновь поглядел на Хейту, точно решался на что-то. И вдруг порывисто произнес:

– Мне жаль. Жаль, что они навредили тебе. – Он смешался. – Может, тебе, конечно, все равно. Но я сожалею.

Взгляд девушки потеплел. Она почувствовала, как стена изо льда, что возникла между ними при первой встрече, окончательно растаяла.

Хейта глядела в глаза Брона, и как тогда, на площади, ей вдруг сделалось спокойно и хорошо. Страхи и волнения отступили. Она видела лишь его глаза. Большие, серые, обведенные угольно-черной полосой. А за ними – целый мир, в котором не было ни капли враждебности. Неожиданно эти глаза озарились янтарным светом.

Брон потупился и неловко проговорил:

– Нам пора.

Девушка, опомнившись, тоже отвела взор.

– Пойдем.

И они медленно двинулись лесом в сторону опушки. Хейта – чуть впереди, Брон – чуть позади. Волшебный фонарик летел следом, освещая путь.

Девушка шла не оборачиваясь, затылком она чувствовала на себе взгляд оборотня. Но ей больше не было неуютно под этим взглядом.

Как мало бывает надо, чтобы враждебность сменилась на приязнь, – подумалось ей. – Всего каких-то