слез глаза и тихо прошептала:

– Живой…

Больше плакать ей не хотелось.

– И что делать теперь? – в отчаянье протянул Мар.

Харпа пожала плечами.

– Попробуем ее пробудить.

В два счета оказавшись подле Хейты, она схватила ее за плечи и затрясла что есть силы.

– Что ты делаешь? – негромко рыкнул Брон, нависнув над ней грозной тенью.

– Пытаюсь ее из видений вырвать, чего непонятного? – огрызнулась та.

– Оставь ее в покое, – жестко приказал он.

Харпа скорчила недовольную мину, но послушно отошла в сторону. Гэдор сокрушенно покачал головой.

– Проклятье! Я впервые имею дело с таким волшебством. Ума не приложу, что делать.

– Думаю, – осторожно произнес Мар, – я мог бы помочь.

Все разом выжидающе поглядели на упыря.

– Только эта идея вам вряд ли понравится, – опасливо добавил он и нерешительно поглядел на Хейту.

Брон, первым разгадавший намерения Мара, тотчас потемнел лицом.

– Нет! – сдавленно прорычал он.

Гэдор, сообразив, о чем толковал упырь, тоже сурово сдвинул брови.

– Так не пойдет!

Мар пожал плечами.

– Тогда предлагайте свое.

Харпа тихонько покатилась со смеху.

– Молодец! Учудил! Еще похлеще моего.

Упырь затравленно огляделся.

– Вы что, думаете, мне очень хочется это делать? – обиженно бросил он. – Хейта мне дорога. Но я клык даю, больше мы тут ничего не придумаем.

Гэдор молчал, по лицу его бродили тени. Наконец, тяжело вздохнув, он испытующе поглядел на Мара.

– Ей будет больно?

– Немного, – признался тот.

Брон яростно стиснул кулаки. Гэдор легонько сжал его плечо.

– У нас правда нет иного выхода.

Оборотень не ответил, но лицо у него стало мрачным, как море перед штормом. Следопыт кивнул Мару.

– Давай.

Упырь медленно приблизился к Хейте.

– Прости, – тихо прошептал он.

И, запрокинув девичью голову набок, он выпустил клыки.

Хейта вздрогнула и схватилась за шею рукой.

– Что случилось, доченька? – не на шутку встревожился Хальд.

– Не знаю, – недоуменно прошептала девушка.

Мир вокруг вдруг потемнел и стал стремительно меркнуть. Куда-то подевались весенние цветы. Небо стало черным, точно грозовым. Лицо отца подернулось дымкой.

– Что происходит, отец? – воскликнула Хейта, в страхе прижимаясь к нему еще сильней.

– Ничего. Наверное, ураган, – еще тревожнее бросил Хальд. – Ты, главное смотри в мои глаза. Не отрывай взор, поняла?

Хейта закивала старательно. Но боль в шее становилась нестерпимой. А окружающий мир продолжал стремительно рушиться, навек обращаясь в прах.

– Оте-ец! – истошно закричала Хейта.

Но тело Хальда задрожало, он открыл рот, силясь сказать что-то, и тотчас исчез. До ее слуха донеслось тихое:

– Доченька…

– Не-ет! – закричала Хейта, окончательно приходя в себя.

– Хватит, Мар, ты ее убьешь! – встревоженно воскликнул Гэдор.

– Слышал, что тебе сказали? – прошипел Брон. – Довольно! – И он рывком оттащил упыря от девушки.

Ноги Хейты подкосились. Она бы, наверное, там и рухнула, но сильные руки оборотня ее поддержали. Обхватив его за шею, девушка непонимающе огляделась.

– Что произошло?

– Жива! – мрачно заявила Харпа. – Зря волновались.

– Ты попала под власть волшебных видений, – пояснил Гэдор. – Чтобы вырвать тебя из них, Мару пришлось… пришлось тебя укусить.

Хейта сдвинула брови.

– Выходит, все было не по-настоящему? – голос ее предательски дрогнул. – Отец и другая жизнь?

Гэдор печально покачал головой.

– Ты сможешь себя залечить?

– Нет, себя я исцелять не могу, – качнула головой Хейта. – Но не стоит тревожиться. Мои раны заживают быстрее, чем у обычных людей.

Она выпрямилась, растерянно оглядывая залитую кровью рубаху, и пошатнулась. Брон снова ее поддержал и в негодовании воззрился на Мара.

– Говорили тебе остановиться!

Только теперь Хейта приметила упыря. Он стоял у стены пещеры, стыдливо пряча глаза, и отчаянно пытался оттереть от лица девичью кровь.

Хейта приблизилась к нему.

– Мар?

Тот виновато поглядел в ответ.

– Я не хотел! – горячо выпалил он. – Просто думал помочь.

Девушка вскинула брови.

– А откуда знал, что сработает?

– Упыри Сумрачного леса делали так, – неохотно пояснил он. – Когда им удавалось поймать человека. Затуманивали разум. А потом несчастные приходили в себя от боли как раз в разгар жуткого пиршества. – Мар подался вперед. – Послушай, мне правда жаль. Ты была под действием чар. Мы не знали, что делать. И тогда я…

– Постой, – мягко, но веско сказала Хейта. – Не о чем жалеть. Ты не сделал ничего дурного. Я попала в беду, а ты меня выручил. И за это я тебе безмерно благодарна. – Хейта порывисто шагнула вперед и крепко его обняла.

Мар оторопел, придирчиво оглядел девичью шею и облегченно вздохнул.

– А ведь и правда быстро заживает. Ранки едва видны.

– Думаю, нам стоит поторапливаться, – едко заметила Харпа. – Мы тут так нашумели, что морок-дремотник нас, верно, даже в своих видениях услыхал.

Прежде чем скрыться в проходе, Гэдор обернулся к Хейте.

– Но, как вышло, что ты попала под власть его чар?

– Натолкнулась на лиловую пыль. – Хейта пожала плечами. – Как видно, просто не повезло.

* * *

Логово морока-дремотника обнаружилось очень скоро. Им оказалась просторная сухая пещера, из которой вело еще несколько выходов. На радость путникам, пропавшие дети тоже находились здесь.

Морок-дремотник восседал у стены, скрестив ноги. Руки его, точно плети, безвольно покоились на острых коленях. Грозные руки, способные творить жуткое волшебство. Глаза под веками двигались быстро, как если бы он видел страшный сон. Вот только это был не сон, а видения.

Дети сидели перед ним полукругом в несколько рядов. Их маленькие глазки были также сомкнуты, и также беспокойно метались, точно глаза больных, пораженных тяжелой хворью. Те из них, кого забрали раньше, уже успели прилично исхудать. Одежда детей сделалась грязной и серой. Лица были бледными и безжизненными.

Среди детей Хейта без труда признала хрупкую, маленькую Нэю, похожую на свою мать как две капли воды. Была здесь и Тиорна, при виде которой сердце Хейты, и без того беспрестанно ноющее, болезненно сжалось.

– Что делать будем? – тихо осведомился Брон.

– Всех детей я перекусать не успею, – на полном серьезе рассудил Мар. – Только шуму наделаем. – Он прищурился. – Думаю, если вырвать из видений морока-дремотника, то и дети очнутся. – Он решительно скрестил на груди худые руки. – Но и его я кусать не собираюсь.

Путники устремили на него недоуменные взоры. Приметив это, Мар поспешно прошептал:

– Это небезопасно! Кто знает, что со мной сделается? И вообще, неизвестно, какова его кровь на вкус. Уверен, та еще гадость!

– Никто тебя об этом просить и не собирался, – улыбнулся Гэдор.

– Да уж, – фыркнула Харпа. – Тогда бы мы наверняка получили зачарованного Мара и разъяренного морока-дремотника.

Гэдор пытливо оглядел своих спутников.

– Другие идеи есть?

Хейта кивнула:

– Усыпить его.

– Что? – нахмурилась Харпа. – Он и так вроде не бодрствует.

– Он погружен в видения, – пояснила Хейта. – И думаю, Мар