растеклись по счетам и карманам религиозных и политических группировок, близких к Святому престолу, особенно в Польше. Впрочем, Кальви был полностью об этом осведомлен; более того, он гордился тем, что много раз оказывал папе конкретную помощь в операциях в пользу польского движения "Солидарность".

6 августа 1978 года умирает папа Монтини. Он оказывал протекцию Марцинкусу, Синдона и Кальви, которые после его ухода лишаются надежного покровителя. Терзаемый болезнями Павел VI еще застал крестные муки Альдо Моро, попытавшись, пусть и безуспешно, предотвратить трагическую развязку. Его понтификат войдет в историю и по многим иным причинам, к примеру, благодаря противоречивой энциклике Нитапае vitae (июль 1968 года), посредством которой была подтверждена неправомерность и недопустимость любой контрацептивной практики (или приспособлений) в сексуальной сфере.

Его преемник Альбино Лучани, принявший имя Иоанна Павла I, отметится одним из самых мимолетных понтификатов в истории церкви: тридцать три дня (26 августа — 28 сентября). Неожиданную кончину папы официально припишут обширному инфаркту миокарда. Но повсеместно — тут и там, по всему миру — начнут циркулировать иные, более зловещие версии, о чем уже говорилось в главе "Безгласная церковь". Английский писатель Джон Корнуэлл, хотя и настроенный скептически по отношению к гипотезе об убийстве, подробно описывает ватиканскую курию, жужжащую, точно улей, и обеспокоенную замыслами нового папы, по мнению многих, наивного, а значит, опасного мечтателя. Лучани хотел перераспределить церковное имущество и, что касается непосредственно нашей темы, кардинально изменить структуру и функции ИОР. Требования о проведении аутопсии тела папы, на которой настаивали со всех сторон, из предосторожности отвергли.

Впрочем, из-за необычного совпадения и взаимосвязи событий, многих людей, вовлеченных в историю с ИОР, постигла, как мы увидели, внезапная или насильственная смерть. А в самой этой истории ощущается постоянная склонность к риску (который чреват непредсказуемым финалом отношений с различными учреждениями и лицами) и темным финансовым махинациям, где нашлось место даже капиталам сицилийской мафии. По крайней мере, об этом заявляли некоторые пентити ("раскаявшиеся" мафиози), среди которых были Франческо Саверио Маннойя и Винченцо Калькара. Первый в ходе видеоконференции из Нью-Йорка засвидетельствовал, что безжалостная группа корлеонцев инвестировала часть своего состояния в Банк Ватикана. Второй утверждал, что пронес с собой в самолет два чемодана, набитых деньгами, и доставил их из Палермо в Рим, где уже была подготовлена машина, в которой его с нетерпением ожидал монсиньор Марцинкус. Откровения пентити всегда воспринимаются с осмотрительностью, хотя бы потому, что их невозможно объективно проверить, нельзя собрать улики и сверить доказательства. Между тем судья Джованни Фальконе просил считать Маннойю одним из самых достоверных источников, согласившихся сотрудничать с органами юстиции.

Когда банкротство аффилированных с ИОР банков всплыло на поверхность, Марцинкус поспешил заявить, что Ватикан в таких непростых условиях не понес ни малейшего ущерба. Это было неправдой. Министр казначейства Беньямино Андреатта (христианский демократ) с ходу насчитал свыше одного миллиарда долларов прямых убытков Святого престола из-за краха "Банко Амброзиано" и высказался так: "Правительство ожидает, что ИОР ясно и однозначно примет на себя часть ответственности, поскольку в ряде операций "Банко Амброзиано" ватиканский финансовый институт фактически выступал его компаньоном". Многие мировые газеты вышли тогда с броскими заголовками, освещая эти новости, но Ватикан, как обычно в критические моменты, предпочел хранить неприступное молчание. Никто так и не признался, что знал о нелегальном денежном трафике, организованном Синдона совместно с мафией, о горестях и злоключениях пары Кальви — Марцинкус, о разверзшейся бездне в ситуации с банковскими счетами, о нецелевом использовании средств, которые в соответствии со статутом должны были быть потрачены на "религиозные дела".

В 1978 году Иоанн Павел II в возрасте пятидесяти восьми лет восходит на трон Святого Петра (он родился в Вадовице, в Краковском воеводстве Южной Польши, в мае 1920 года). Это невероятно энергичный, физически выносливый человек, что не раз подтверждалось его частыми изнурительными поездками. И прежде всего это человек, возложивший на себя миссию освобождения родной земли от ярма советского коммунизма. Эта колоссальная задача требовала настойчивости, политической хитрости и сети выгодных альянсов по всему белу свету. А еще огромных денег. Пусть мон-синьор Марцинкус и ослаблен скандалами, но папа рассматривает его как необходимую пешку для своего проекта. По мнению английского эссеиста Дэвида Яллопа, Ватикану удалось добыть для польского профсоюза "Солидарность", своими забастовками подрывавшего советскую власть не только в Польше, порядка ста миллионов долларов.

В мае 1982 года Банк Италии предает гласности дебиторскую задолженность "Банко Амброзиано" на сумму в один миллиард долларов, а Кальви, бросив все, бежит в Лондон, надеясь спастись и уклониться от неизбежных обвинений и даже вендетты, более чем вероятной, когда речь идет о манипуляциях фондов, запятнанных сотрудничеством с мафией. Может быть, он добился каких-то обнадеживающих заверений, но факт остается фактом — он даже не подозревал об ожидавшей его ловушке. В британской столице его ждала чудовищная смерть. Он находился в самом расцвете сил и как никто умел добиваться желаемого. Ведь еще за год до того, как все рухнуло, именно он сумел получить кредит, о котором и мечтать было невозможно; частично из-за умений иллюзиониста, которыми пестрит история мировых финансов, от Джона Ло, изобретшего в XVIII веке "фидуциарные монеты", до Бернарда Мэдоффа, жонглера фиктивными деньгами; частично по причине известной всем и каждому близости к ватиканскому банку.

После его смерти примерно сотня кредиторов (юридических лиц) объединились в комитет, чтобы с максимальной эффективностью добиваться возврата вложенных средств. В это время в Ватикане совещания следуют одно за другим, кругом царит смятение. Марцинкус, в один миг потерявший большую часть своего влияния, говорит, что никогда не догадывался о махинациях Кальви, поставивших под угрозу имя и репутацию ИОР. Он пытается погасить пожар, грозящий испепелить его самого, но все знают, что это ложь.

Госсекретарем в те годы был кардинал Агостино Казароли, человек, наделенный блестящим тактическим чутьем, который, будучи досконально осведомлен о фактах и реальных масштабах катастрофы, придерживается иной линии. Во время очередного заседания он советует принять более взвешенное решение, записанное в официальном протоколе так (целиком документ имеется в книге "ЗАО Ватикан" Джанлуиджи Ницци):

Его Высокопреосвященство кардинал государственный секретарь заметил, что фундаментальной целью была защита имиджа Святого престола, и выразил мнение о необходимости полюбовного разрешения конфликта.

Марцинкус против. В попытке вытащить из пропасти банк и самого себя он с нажимом парирует: "Если мы невиновны, то и платить нам не следует". Английский журналист Чарльз Роу, специализирующийся на экономической тематике, занимался журналистским расследованием этого дела. В своей книге "Великий обман" он отмечает, что финансовая небрежность предприимчивого архиепископа обошлась Святому престолу