Шрифт:
Закладка:
Теперь ты увидишь, что в одном измерении не место двум стихиям. Силы Тьмы и Света так немыслимо глобальны, что даже планеты не способны колебаться между ними. Вся энергия Австранта должна участвовать в соединении потоков, чтобы подчинить мне силы Тьмы, чтобы дать им ожить в мире людей. Любое же обращение к Свету лишало меня сил, закрывало врата вечности, открытые еще нашими предками. Те, кто несмотря ни на что продолжали идти к Свету, должны были победить или погибнуть. Я уничтожил их, выполняя волю Тьмы. Мы не могли сосуществовать вместе — и я и они становились слабее и отдалялись от истинного могущества, доступного только одной стихии. Лита, дочь Цевела — последний образец человеческой невинности и глупости. Она не сможет изменить своему пути. Она будет отдана Тьме, человек! Так должно быть и так будет!
Он замолчал, не замечая волнения землянина. На какое-то время, глаза Герцога закрылись — Герцог думал, поглощая свет вокруг себя. Сергей смотрел на него с ужасом и восхищением, и не знал, какое из этих двух ощущений сильнее. Открыв глаза, Герцог с тоской посмотрел в лицо землянину, делая рукой некий знак в воздухе.
— Я сказал тебе слишком много и ничего не сказал. Все зависит от тебя. Одно слово может решить судьбу человека и изменить мир, и тысячи слов могут утечь, как вода в песок, не оставив следа… Прощай, человек. Я не знаю обычаев твоего народа, но у тебя есть возможность уйти достойно.
Им больше не интересовались. Сергей оглянулся. За спиной стояли неизвестно откуда взявшиеся легионеры в светящихся золотых латах. Их было трое. Высокие, могучие и покорные. Все трое не смели поднять на Герцога глаз. Герцог сделал знак — послал импульс воли — и легионеры синхронно выхватили оружие, хищно вглядываясь в землянина. У первого, светловолосого с благородными чертами лица и честным взглядом, сверкали два тонких и длинных, почти в полтора метра длиной, кривых лезвия. Второй, похожий на голодного медведя, держал в каждой руке по ветрорубу. Третий, стройный, с хитрым холодным взглядом, вращал за двухметровые шнуры привязанные за оси диски с острыми с зазубринами краями; шнуры то разматывались, и диск вращаясь резко вылетал в нужном направлении, то накручивались, и тогда оружие послушно возвращалась к владельцу…
Каждый из троих мог играя прикончить хоть пятерых таких землян — даже для золотых легионеров эти парни выглядели грозно. Сергей сделал шаг назад, к трону Герцога, но ощутил за спиной твердую силовую стену. Чудовище с ветрорубом напало первым — легкий ветерок возле лица, и как сами по себе возникли царапины на руках и шее. Сергей даже не успел понять, что случилось. И тут он догадался — с ним будут играть, как кошки с мышкой — развлекают Герцога. Сергей был только что так подавлен сознанием неподдельного могущества человека, лишившего его счастья, что минуту назад мог бы позволить легко убить себя, но такой оборот его взбесил. Он не какой-нибудь первобытный варвар, он землянин! К черту — умрем, так все вместе!!!
Однако, таких противников у землянина еще не было! Ощущение сжатой в руке гладкой теплой рукояти лестеля не дало поддаться панике, но одновременно оно же внушило тревогу — Сергей попал в ситуацию, когда одной ошибки достаточно, чтобы умереть — сейчас он предпочел бы пусть менее эффективное, но зато испытанное оружие. Лестель же требовал длительного ознакомления с его действием, специальных навыков, привычки…
Пока землянин топтался у силовой стены, не решаясь нанести первый удар и сразу разоблачить свои возможности, каждый из троих легионеров, по очереди, испробовал на нем свое оружие. Грудь, ноги и руки, прикрытые только грубой белой материей сутаны, зудели от длинных неглубоких царапин. Царапина появилась даже на лбу. В это время легионеры пошли на второй круг — игра должна была стать серьезней. Медведеподобный богатырь изящно прошелся колесом совсем рядом, а из глубокого пореза на ноге землянина хлынула кровь.
Все случилось очень быстро. Ошалев от неожиданной боли, Сергей выставил наперевес свое оружие и, чтобы не закричать, всей грудью втянул сквозь зубы струю воздуха, почти не сознавая, что вместе с воздухом втягивает жизненную энергию солдата. Только через пять секунд боль отпустила, воля полностью овладела телом, и Сергей медленно выдохнул, с подсознательным удивлением обнаруживая, что легионер с ветрорубом обалдело смотрит на него, бледный, с посиневшим лицом, с судорожно вздрагивающими конечностями. Тут же белки глаз солдата закатились и богатырь рухнул, как подрубленное дерево. Два его товарища смотрели со стороны, чтобы не мешать первому. Увидев, что один из их тройки повержен, оба насторожились, как львы перед прыжком.
Тут боль нахлынула вновь, неожиданная, жгучая, исходящая сразу отовсюду. Обернувшись, как ошпаренный, Сергей понял, что Герцог тут не при чем — последний взирал на него с некоторым интересом, но не больше. Неожиданно землянин догадался, что скопил в себе больше энергии, чем может удержать, и поспешил расстаться с ней, выплеснув наружу. Солдат с дисками как раз нападал. Невидимое пламя обожгло ему лицо. Волосы вспыхнули голубоватым огоньком. Сдержав боль, легионер откатился в сторону, уступая место товарищу.
Но теперь остановить Сергея стало уже невозможно. Расставшись с избытком сил, он сохранил их достаточно, чтобы наслаждаться могуществом собственных мышц и чувствовать себя необыкновенно невесомым. Неожиданно легкая победа привела землянина в исступление. Чувства обострились, скорость восприятия возросла. Слившись с оружием, Сергей ощутил, почти увидел, энергетические волны вокруг себя. Их испускал пол, потолок, их же, только на другой частоте распространяли легионеры, тяжелая сильная волна исходила от силовой стены, бывшей, по сути, всего лишь состоянием энергии.
Прижавшись спиной к силовой стене, Сергей словно перебросил мощный поток через себя. Плазменный кончик лестеля ослепительно вспыхнул, показывая высокий уровень
