Шрифт:
Закладка:
Сергей только кончиками пальцев смог дотянуться до австрантийки, сидевшей совсем рядом. Когда он коснулся ее плеча, Лита вздрогнула и открыла глаза. Затем, вглядываясь в серую мглу, скрывающую противоположную стену, наверняка такую же мокрую, холодную, черную и поросшую грязным мхом, как и та, к которой их приковали, задумчиво произнесла:
— Отсюда не возвращаются…
Сергей не нашел, что ответить, несмотря на то, что глаза Литы с печальным ожиданием смотрели ему в лицо.
— Ты боишься?
— Про храм Тьмы ходят такие слухи… Но теперь, когда ты рядом… Больше меня не оставишь?
Он услышал, что Лита тихонько всхлипывает. Девчонка плакала.
— Перестань! Пожалуйста!
— Ты не понимаешь… У меня ведь ничего и никого не осталось. У меня нет ни города, ни дома, ни родных, ни друзей… Никого нет! Только ты…
— У меня тоже, — говоря, чтобы успокоить любимую, Сергей понял, что сказал правду.
— У тебя? — в голосе Литы послышалось недоверие.
— Мой дом, мои друзья и родные далеко… так далеко, что существуют лишь в воспоминаниях!
— Но они ведь живы?
— Может быть… — Сергей грустно усмехнулся. — Черт! Живы — да они еще даже не родились!..
Лита молчала, но было понятно, что девушка ждет объяснений. И землянин почувствовал решимость совершить любое преступление только бы вернуть австрантийке ее счастье.
— Лита, я ведь не просто с другой планеты. Я из будущего.
Опять тишина, но уже ощущаемое удивление во взгляде.
— Я появлюсь на свет через шестьдесят тысячелетий.
— Это невозможно. — Лита не поверила. — Времена не могут соединяться — закон Вселенной.
— Но ведь мы соединились?
— Да… — чувствовалось, что она растерялась. — Но тогда должно произойти что-то ужасное!
— Ничего ужасного уже не произойдет. Раз мы встретились, значит так должно быть! И не отдам я тебя ни людям, ни природе с ее законами! Поверь — мы выберемся отсюда и тогда…
— Времена не могут соединяться, так говорил мой дед!
— Выходит, ошибся!
Лита задумалась.
— Но если так…
— Скажи лучше, хочешь отправиться со мной?
— Куда?
— В мое время.
— Ты смешной, Сергей. Сначала нужно выйти на свободу. Попали в когти самого Герцога!
— А что он может, этот Герцог? Ничтожный колдун, сказочник, маньяк!.. Если бы мне только получить у Велта оружие!
— Меч?
— Какой «меч»?! Я говорю про настоящее оружие, ломающее стены, рушащее города, бьющее дальше, чем видят глаза, сжигающее, разрывающее, пронзающее, разметающее в клочья! От которого не спасут ни латы, ни крепости! — презрение к жестокому прошлому наконец вырвалось наружу — презрение землянина двадцатого века, униженного, оскорбленного, обездвиженного, лишенного счастья простыми аборигенами. И Сергей не говорил, он кричал.
— Оружие Тьмы, — встревожено заключила Лита. — Откуда оно у тебя?
— Да пойми ты, не знаю я никакой Тьмы! Я говорю про механизмы, про устройства уничтожения, про автоматы, лазеры, ракеты… В наше время нет такой религии, как у вас. Тьмой мы называем только отсутствие света.
— И можете перемещаться во времени?
— Да.
— Но как?
— На космических кораблях.
— Механизмах?
— Да.
— И ты веришь, что с механизмами победишь Герцога?
— Я не верю, я знаю!
— Но, если вы, в будущем, пользуетесь механизмами, значит вы не можете обойтись без них? Вы не умеете управлять природой с помощью воли?
— А вы умеете?
— Герцог умеет! — Лита сделала ударение на первом слове, словно подводя черту под их спором.
Через несколько минут раздумий она произнесла:
— Если бы ты появился на Австранте на сто лет позже или раньше, — ее голос заметно задрожал от волнения. — Мы ведь не смогли бы увидеть друг друга, так ведь?
— Да, — удивленно согласился землянин, не понимая, к чему Лита клонит.
— Ты мог бы прилететь и через двадцать-тридцать лет (немножко раньше, немножко позже — какая разница), и тогда я стала бы совсем взрослой, может быть, старой — ты даже не посмотрел бы в мою сторону. А мы встретились и сразу полюбили друг друга. Такое могло случиться? Это невероятно!
Сергей кивнул.
— Но тогда… просто не может быть, чтобы мы погибли. Если мы соединились назло расстояниям, назло тысячелетиям и законам природы, значит не может быть, чтобы нас разлучили какие-то люди?
Выводы австрантийки потрясли Сергея. Он думал точно также.
— Конечно! — уверенно заявил землянин, и скорее почувствовал, чем различил в темноте слабую улыбку на лице Литы, едва пробившуюся сквозь слезы.
Неизвестно, как долго царило молчание. Сергей думал о своей странной судьбе, о доме, о Земле. Когда посмотрел на Литу, увидел, что та спит, устало склонив голову на грудь. Жалость подавила все прочие мысли — в глазах сами собой возникли слезы…
Вдруг послышался сигнал вызова — значит, передатчик в порядке! Сергей поспешил включиться.
— О, ты еще жив! — послышалась в голове насмешливая мысль десантника.
— Велт!.. — если бы напарник прятался где-то рядом, Сергей бы точно кинулся его обнимать, плача от радости.
— Спокойно, приятель! Что там у тебя?
— Сижу в подземелье.
— Безоружный и крепко связанный?
— Откуда ты знаешь?
— Догадываюсь. Почему меня не послушал?
— Я не мог.
— Что значит, не мог?
— Не мог бросить Литу.
— Конечно, ты ей сильно теперь поможешь, сидя связанный.
— Но откуда ты мог знать, что на нас нападут?
— Да ладно, долгая история. Следуя за Тимором и его караваном, я за пять суток добрался до Рагоны. Рагона — даже не остров, а кусок гранитной породы, поднимающийся над океаном в километре от берега. Тогда началось самое интересное. Тимора встретили с целой армией тех самых «золотых легионеров», которых мы с тобой пытались изображать — эти парни так профессионально расставили караулы и прочесали окрестности, что едва меня не выловили. А затем, на моих глазах, какой-то монах силой воли превратил воздух в плазму, раздвинул ее и отправил туда полк солдат с осадными машинами — могу поклясться, глядя им вслед, я видел белые крепостные стены какого-то большого города…
— Расверда. Он пал на следующий день после твоего предупреждения.
— Ага. А потом я увидел тебя с друзьями… Но дело не в этом. Я понял, да и на «Страннике» тоже поняли, что мы недооценили предков. Они не слабее нас! Просто эволюция их цивилизации шла не в том направлении. Мы с самого
