Шрифт:
Закладка:
— Он сжал меня в объятьях. — О-о-оу! Что за чертовщина? Что-то воткнулось в меня.
Я ощупала свой карман.
— Извини. Это палец старины Гэлли. — Я достала его, и мы некоторое время молча созерцали этот мрачный непривлекательный предмет. — Я нашла его сегодня утром и подумала, что лучше оставить его у себя, пока не решу, что с ним делать. — Я хотела убедить себя в том, что не боюсь его. И действительно, я уже почти не боялась.
— По-моему, ты испытываешь судьбу, таская его с собой. Надеюсь, то, что я на него напоролся, не значит, что он на меня показал? Мне вдруг стало как-то нехорошо.
— Ну, Джонно! Ты меня удивляешь. Любому понятно, что это просто старая жестянка, неспособная причинить никакого вреда.
В этот момент освещение замерцало и погасло.
— Хэрриет, все в порядке! Не надо так кричать! Это всего лишь генератор.
Услышав мой голос, слоняющийся без дела по галерее Дирк прервал свою прогулку и начал ворчать.
— Хорошо. Прощальный поцелуй, чтобы я знал, что ты на меня не сердишься. О, черт! Хэрриет, заткни его! Он всех перебудит. — Дирку, видно, надоели наши разговоры. Он поднял морду и продемонстрировал свое вокальное искусство.
Я потащила его прочь.
— Спокойной ночи! — крикнула я через плечо. — Жду тебя в кухонной команде!
— Спокойной ночи, милая Хэрриет.
— Черт возьми, — твердила я, лежа в темноте рядом со спящей Корделией. — Черт, черт, черт!..
Глава 31
— Алло! Алло! Говорите громче! Плохо слышно!
— Хэрриет, это ты? — Голос Руперта в трубке звучал нетерпеливо и озабоченно.
Я полагала, что мой тон был примерно таким же. Утро подходило к концу, и передо мной возникла дилемма — протирать книги в библиотеке или все-таки взяться за статью. К тому же Корделия уже который день донимала меня, чтобы я помогла ей с гобеленом.
— Слушай! — раздраженно продолжал Руперт, хотя я не успела еще вставить ни слова. — Мне некогда объяснять. У меня встреча через три минуты. Я вернусь завтра вечером, поздно. Поезд будет в Бантоне в 11.30. Ты меня встретишь.
Меня возмутил его безапелляционный тон.
— Но у меня ужасно много дел. Я попрошу Арчи.
— Не спорь. Я хочу, чтобы приехала ты. Одна.
— Хотя мне это очень льстит, — саркастически заметила я, — но я действительно очень занята. Помимо домашних дел есть еще моя статья. Ты забыл, что я работаю. К тому же я не умею водить машину.
— Как это?
— Я не сдала экзамен.
— О Господи! Сколько тебе лет?
— Двадцать два. Не понимаю, при чем здесь это. Тебе тридцать два, а водить ты тоже не умеешь.
— Умею, конечно.
— Почему же ты никогда этого не делаешь?
— Потому что Арчи очень нравится это занятие. Ко мне уже пришли. Мне нужно идти. Я возьму такси. Но жди меня, ладно?
— Хорошо. Но почему именно я?
Короткая пауза.
— Мне нужно с тобой поговорить. Как Мэгги?
— Сегодня уже лучше.
— Как все остальные? У тебя уставший голос.
— Все хорошо.
— Я рад. — Я слышала голоса и смех в трубке. — Не забудь. — Он положил трубку.
Когда я проходила через холл, дверной звонок вдруг разразился трелью, которая заставила меня подпрыгнуть. Я немного приоткрыла дверь, настороженно всматриваясь в морозную темноту.
— Хэрриет! Дорогая!
Одна из двух стоящих за дверью фигур обвила меня руками за шею. Это была Порция.
— Понимаешь, этот ужасный мужчина грозил подать на Сьюк в суд, поэтому мы решили, что лучше ненадолго скрыться из Лондона, пока страсти не улягутся. Я звонила несколько дней назад: спросить, можем ли мы приехать? Странно, что леди Пай тебе ничего не сказала. Она показалась мне по телефону очень милой. Надеюсь, ты не считаешь, что мы незваными вторглись на твою территорию, чтобы составить тебе конкуренцию?
Порция и Сьюк, когда приехали, были одеты в одинаковые спецовки, цветом напоминающие старые мешки, вне всякого сомнения, из материала, сотканного Сьюк собственноручно. В этих одеяниях и впрямь не было ничего возбуждающего. Я была рада, что Порция не последовала примеру Сьюк и не побрилась налысо. Голый череп последней напоминал о мраморных статуях, хотя, надо признать, был по-своему красив.
Я вспомнила записку о портере и супе в четверг.
— Мэгги плохо себя чувствовала. И конечно, я ничего такого не думаю. Очень рада тебя видеть. Но что все-таки сотворила Сьюк?
— Это было на съезде писателей в Эдинбурге. Этот человек, писатель по имени Бак Блистер, говорил, что все авторы удачных триллеров — мужчины, потому что женщина не способна понять психологию аморального героя, которого интересует только выигрыш. А женщины всегда стремятся придать герою черты слабости и невинности, которые в конце обязательно одерживают верх над его жестокой природой.
— Ну, если подумать, действительно нет женщин, которые пишут удачные триллеры. Можно припомнить авторов многих детективов, например…
Порция, расчесывающая волосы, остановилась и посмотрела на меня в зеркало:
— Как я выгляжу?
— Невероятно! — Я не преувеличивала. У Порции были самые длинные в нашей семье ресницы, а сейчас, когда она накрасилась, ее глаза казались необыкновенно большими.
Я надела шерстяное платье оттенка черной смородины. Так как его выбирал Арчи, я была уверена, что оно мне идет. И была не против, чтобы мне составили конкуренцию. К этому я уже привыкла. Я действительно гордилась своими сестрами, когда мы вместе вошли в гостиную. Жаль только, что аудитория была мала — в этот момент там находились лишь Аннабель и мисс Типпл. Когда, переваливаясь, появился сэр Освальд, он был сильно ошарашен, увидев Порцию.
— Вот это да! — произнес он, ткнувшись носом в ее руку. — Сколько же в этой семье очаровательных созданий?!
— Моя сестра Офелия всегда считалась красавицей, — ответила Порция. — Вы так добры, что согласились принять нас.
— А Офелия старше тебя или моложе? — заинтересовался сэр Освальд.
— Старше. Со мной моя подруга Сьюк. Леди Пай позволила нам приехать. Мы очень вам благодарны.
— Не стоит благодарить меня, дорогая мисс Пинг. Жизненная сила юности окрашивает в весенние цвета эти древние стены. — Его цветистая речь была прервана появлением Сьюк. — А вот и твоя юная подруга. — Он оглядел ее сверкающий череп и бесформенный костюм с нескрываемым разочарованием. — Ну, ну…
Сьюк обладала редкостным хладнокровием.
