Айсель вздрогнула. Она впервые после многих лет видела такого сильного стража. Внезапно пришло осознание — неизвестный маг заманил ее в ловушку.

Догадки одна нелепее другой возникали в эту минуту в голове Айсель.

«Старый враг здесь?» — пронеслось у неё в мозгу. Собственно, это все, о чем она успела подумать. Призрачный змей атаковал.

Страж одним молниеносным ударом отбросил Айсель назад. Она отлетела на пару шагов, но приземлилась на ноги. Тут же вокруг её правой руки начал собираться сгусток чёрной энергии. Магия смерти могла принимать разные формы, Айсель привычнее было копье. Длинное, с широким наконечником из угольно-чёрного мрака.

Призрачный змей поднял голову, глядя на нее большими глазами из золотого тумана. Открыв зубастую пасть, тварь снова ринулась на Айсель, извиваясь таким образом, что ее массивное чешуйчатое тело напоминало плотно сжатую пружину.

Айсель контратаковала, метнув копье из мрака, и оно, вращаясь, вонзилось в призрачное тело. По чешуйчатой коже монстра пробежала быстрая волна из золотых искр.

Черная энергия смерти с жадностью кинулась пожирать магическую субстанцию, и части золотого сияния погасли. Однако, вопреки ожиданиям Айсель, змей не развоплотился. Наоборот — энергия в его полупрозрачном теле забурлила с новой силой. Разорванная черной маной плоть призрака восстанавливалась прямо на глазах, вновь срастаясь в виде прозрачных поблескивающих чешуек.

Айсель выругалась про себя и перекувырнулась в сторону. Она рванула вперед и сформировала новое копье, только уже массивнее. Вибрации магии смерти охватили все ее тело.

Прыжок… Кувырок… Выпад!

Змей среагировал вовремя. Он отшвырнул ее хвостом, словно щепку. Айсель вылетела на каменную дорожку и, перекувыркнувшись несколько раз, замерла. Ощущение острой боли в боку не позволяло перевести дыхание.

Мгновение — и Айсель снова на ногах с выставленным перед собой копьем. Готова к следующей атаке. Неожиданно она почувствовала, как рядом скользнул из небытия еще один призрачный зверь: нечто четырехногое, двухвостое, с уродливой пастью ящера. Внутри — те же золотистые узоры.

Короткий миг узнавания — и Айсель вспомнила, что это химера. Выходит, магу удалось раздобыть часть тела одной из самых опаснейших тварей Тени.

Теперь их было две. Хотя нет… В дальнем конце двора мелькнуло золотистое полупрозрачное тело третьей твари. Еще одна химера. Айсель непроизвольно подалась назад. Она понимала, что сразу с тремя стражами такой силы в одиночку ей не совладать.

Словно подслушав ее мысли, призрачные монстры бросились в атаку сразу со всех сторон. Рыскающим движением Айсель скользнула влево. Змей было дернулся, преграждая путь, но она направила всю свою силу в сложное плетение. Оно на мгновение сделало ее неощутимой для тварей, позволив проскользнуть за ствол дерева. Прикрываясь толстым стволом, Айсель метнулась к стене.

Стражи поспешили за ней, но уже не успевали догнать. Мана, которую Айсель использовала для кратковременного «рывка», позволила ей перемахнуть через забор. Приземлившись по другую сторону, гримасничая от боли в плече, Айсель проковыляла прочь по узкой улочке. К счастью, за ней никто не последовал. Видимо, стражи не могут выходить за стены.

Быстро двигаясь по ночным переулкам, младшая из хримтурсов ощущала, как все ее естество поглотила жгучая мысль: брат как можно скорее должен узнать о том, что древняя сила аурингов вернулась в этот мир!

Глава 28

Эрувиль. Дворец принца Филиппа.

Пышный зал с резными стенами и высокие своды, расписанные гербами королевского дома, этим вечером сияли в отблесках сотен свечей. Все знатные гости столицы и часть приезжих вельмож собрались здесь по личному приглашению принца Филиппа.

Так, по крайней мере, все выглядело на «бумаге». Однако все понимали, что хозяйкой очередного приема была будущая супруга старшего королевского сына, потому как последний никогда не горел желанием участвовать в подобных великосветских мероприятиях. Он наверняка сейчас хотел находиться подальше от этой суеты. В окружении своих любимых питомцев.

Блестели драгоценные камни на дамских ожерельях, кавалеры в богатых камзолах негромко обменивались любезностями, струнный оркестр выводил неторопливую, но возвышенную мелодию. Сам принц Филипп, облаченный в новый наряд из тончайшего бархата, восседал в кресле на небольшом возвышении и скучающим взором следил за происходящим.

Бланка де Гонди, чья красота неизменно привлекала к себе всеобщее внимание, стояла неподалеку от жениха, отвечая на поклоны восторженных кавалеров. Ее отец, герцог де Гонди, беседовал с группой старших дворян, изредка бросая в сторону дочери одобряющие взгляды. Последние громкие события, связанные с астландской принцессой, серьезно усилили позиции герцога юга, правителя акитании. Этот прием, по сути, являлся празднованием победы герцога де Гонди над его главным оппонентом — герцогом де Бофремоном.

Иногда взгляд принца останавливался на фигуре будущей невесты, и в глазах Филиппа вспыхивало некоторое оживление. Оказалось, что Бланка может быть и другой. Если их первое знакомство не задалось, то впоследствии маркиза де Гонди смогла привлечь внимание принца.

Филипп, любивший всем сердцем своих питомцев, был до глубины души поражен и разочарован первой реакцией Бланки на них. Но спустя несколько месяцев эта девушка показала себя совершенно с другой стороны. Нет, конечно, она в один миг не превратилась в любительницу животных. Филипп распознал бы фальшь в поведении маркизы.

Просто Бланка де Гонди однажды, когда они с Филиппом остались наедине, призналась ему по секрету, что очень боится животных и попросила его помочь ей побороть этот страх.

С того момента они вдвоем стали часто проводить время в его зверинце, где Филипп, сперва робко, а позднее более уверенно смог раскрыться маркизе, часами рассказывая ей о том или ином диковинном существе. Она же в свою очередь стала для принца проводником в светскую жизнь, которую он никогда не понимал и даже страшился.

Бланка, будто почувствовав внимание своего жениха, обернулась и, заметив его кислый просящий взгляд, ободряюще улыбнулась. Ее глаза говорили ему потерпеть еще немного.

Филипп почувствовал, как по его телу разливается приятное тепло. Бланка стала для него не только другом, но полностью овладела его сердцем. Иногда вспоминая об астландской невесте, которую ему сватал дядюшка, Филипп благодарил всех богов за то, что они послали ему Бланку. На фоне любви к маркизе де Гонди прежние влюбленности и привязанности превратились в жалкие тени и обрывки далеких воспоминаний.

На мгновение гости у главного входа в зал оживились, и Филипп повернул голову в ту сторону. В этот момент в зал вошёл герцог де Бофремон. Его появление было встречено легкой волной перешептываний.

После последних тревожных событий, связанных с покушением на принцессу Астландии и ее маршала, которые закончились неудачно для нападавших, позиции герцога пошатнулись.

При дворе