— Хорошо, друг, давай приступим, — Ибун кивнул, соглашаясь с моими доводами, сел на пол и жестом пригласил последовать его примеру. — Сперва, тебе нужно почувствовать течение духовной энергии в твоём теле…

Откровенно говоря, наставник из Ибуна вышел паршивый. Про базовые вещи, которые я и так уже освоил методом «научного тыка», слушал не перебивая, чтобы составить цельную картину процесса, тем более их он объяснял довольно неплохо. В остальном же откровенно плавал и без конца повторял мантру «почувствуй силу, Ёпт».

Как я понял, ни о каких внутренних мирах тут даже не слышали, а всё основывалось исключительно на ощущениях. Складывалось впечатление, что аборигены просто как обезьяны повторяли определённые действия, не вникая в их суть, и получали результат. Хотя толика фантазии тут тоже присутствовала чтобы, как говорила Мяу, правильно выразить намерение воли.

Это и было причиной, почему в меня ещё ни разу не швырнули фаерболл или не придавили проекцией ладони, спустившейся с неба — никто просто не знал как это должно работать в физическом мире. Всё, что могли воплотить аборигены, сводилось к абстрактной твёрдости, остроте или прочности. Исключение составляла так называемая манипуляция сырой энергией, когда она служила как бы продолжением тела и на этом основывался уже виденный мной телекинез в исполнении настоятельницы храма алхимии и бабки епарта. Но, из-за непомерно большого расхода, штука это была исключительно статусная и в реальном бою не применимая — разве что пыль в глаза метнуть или продемонстрировать подавляющее превосходство над слабым. В целом все эти манипуляции с энергии напоминали случайные запросы к нейросети, когда самые адекватные результаты просто заучивались и воспроизводились.

Так что я сосредоточился на циркуляции энергии по заветам Ибуна, при этом в режиме реального времени наблюдая, какие именно процессы при этом происходят в моём внутреннем мире. Соединил ладошки и пяточки, создав таким образом два круга циркуляции, и начал гонять по ним энергию.

Всё сработало как и до́лжно — энергия исправно хлынула в мой резерв и оседала там без попыток вылезти обратно. Сама же суть процесса оказалась до банального простой — вблизи ядра получался плотный вихрь энергии, за пределами которого создавался аналог разряжения, затягивающий энергию из вне. Новая информация дала пищу для размышления и уже через несколько дней, я придумал первый прототип духовного турбо компрессора.

Имея в качестве преимущества возможность контролировать происходящее, так сказать изнутри, я сформировал на границе внутреннего мира, читай резерва, очень хитрый поток, который всасывал энергию с дичайшей скоростью и принудительно гнал её к ядру, создавая колоссальное давление. В теории. На практике же эта техника культивации имела кучу недоработок и упущений, делающих её использование нерентабельным в текущих условиях.

Так тянулись дни в каморке, но ни Ибун, ни я особо не страдали — он увлечённо читал дневники и что-то выписывал, периодически давая мне наставления, а я тренировался и в часы отдыха перебирал пылесос, осваивал новую для себя специализацию артефактора по обрывочным записям из дневников.

Как бы круто это не звучало, но на практике я лишь сварганил неприличную фигуру из подручного хлама. Для чего-то больше требовалось изучать свойства и совместимость разных материалов, тренировать духовное зрение, чтобы контролировать процесс, ну и обладать терпением. Я же, используя освоенное воплощение воли на двух предметах, просто спаивал их на молекулярном уровне в месте контакта. Расход энергии дичайший, ценность сомнительная, но было забавно. А вообще, как пояснил мой товарищ, этой базе учат в школе, но без глубокого понимания это настолько же востребовано, как и маленький тюбик канцелярского клея за миллиард рублей.

По крайней мере, я дорого-богато сварганил себе хитрую систему на выходах из пылесоса из задвижек и клапанов, чтобы не перетыкать шланг постоянно вручную, а одним лишь усилием воли перемещать задвижку и менять направление потока в трубе. О — оптимизация!

А ещё у меня созрел кефир!

Ибун попробовал, щедро отхлебнув, и потом долго кричал и стонал за маленькой дверцей, в промежутках между приступами обзывая меня сумасшедшим и реинкарнацией Заралупангада. Я же с наслаждением прикончил остатки, ведь даже без сахара и не смотря на странный привкус, это было великолепно. Разумеется, это аукнулось, но последующие страдания того стоили!

Чем меньше у нас оставалось съестных запасов, тем сильнее и увереннее я себя чувствовал. Ибун остановил своё развитие на пятьдесят девятой ступени, мотивируя это тем, что, если верить записям, Небо не могло заглянуть в эту пещеру, а следовательно, не могло и наслать испытание. Мой друг не без основания полагал, что для испытания может быть использована наша персональная тучка Гнева Небес, вот только он совершенно не горел желанием получить по голове дезинтегрирующей молнией.

— Ну что, пора выбираться в мир? — заявил я, преисполнившись оптимизма, когда мы проснулись и позавтракали предпоследней порцией кашура.

— Ёпт, а что мы будем делать с той девушкой? — осторожно спросил Ибун.

— Мы? Ну, мы всякое можем, — произнёс я с усмешкой.

— Я серьёзно, друг, — сказал он с укоризной в голосе, успев уже довольно неплохо изучить меня за эти дни.

— А давай у неё и спросим. Вдруг что-нибудь оригинальное предложит?

Под скрип двери перед нами предстала картина сидящей и обнимающей колени девушки. В её глазах была апатия, но, едва она заметила нас, как в них вспыхнула ярость, вперемешку со страхом, а сама она поднялась и приняла горделивую позу — типа пленена, но не сломлена. Тучка забеспокоилась, что мы уходим туда, где растения высасывают из неё драгоценную энергию, но видя, как Ибун замер на пороге, успокоилась.

Я приблизился к постаменту на метр и, ковыряя мизинцем в зубах, где внезапно обнаружился кусочек застрявшего мяса, со сдержанным интересом осмотрел подозрительную девушку с ног до груди, с тем сдержанным любопытством, с каким осматривают скульптуру в музее. От такого у неё дёрнулся глаз, но она продолжила буровить меня злобным взглядом.

— Здравствуйте, уважаемая, — как можно более дружелюбно произнёс я, — наше знакомство не задалось с самого начала, так что давайте попробуем ещё раз. Меня зовут Ёпт, а вас?

— Что, записи этого презренного ничтожества оказались неполными и ты хочешь узнать у меня подробности? — надменно произнесла она, презрительно кривя губы.

— Скажем так, я не заинтересован в подобного рода исследованиях, поскольку они нарушают законы Неба и Земли.

Она настолько издевательски-скептично