других войск, кроме наших, никаких не употреблять, особо боятся они войск Али-паши, как сущего их разорения, говорят, ежели они будут, то все жители будут защищать крепость и французов в защищение себя от разорения. А с нами все поголовно обещаются быть с охотою».

По прибытии русского флота французы подвергли город основательному разорению перед тем, как «затвориться» в крепостях, так что очевидец отозвался о городе в таком состоянии – «пустыня с развалинами»; также враги оставили островок Лазаретто с незавершенными работами по возведению артиллерийской батареи и 7 брошенными пушками; Ушаков велел работы завершить. Было занято «адмиралтейство» – согласно историческому журналу, «…именуемый порт Гуино, в коем найдено было два корабля и один фрегат ветхие, затопшие по верхнюю палубу, и один корабль венецианский же, состоящий подле киленбанка, но и оной по ветхости своей оказался к службе неспособным». Крепости Корфу и островка Видо были окружены флотом, ставшим на якоря «полукружием». Южный проход охраняли линкоры «Захарий и Елисавет», «Святая Троица», фрегат «Григорий Великия Армении» и турецкий линкор; северный – линкор «Богоявление», фрегат «Счастливый» и два турецких линкора, причем корабли, назначенные к охране южного прохода, порой ходили в крейсерство в северный. Для наблюдения за всем происходящим установили маяк. 12 ноября «Женеро» напал на русские корабли: «12 числа при умеренном ветре от юга французский корабль «Женерос» снялся с якоря и, подошел по южную сторону крепостей к нашему отделению, к кораблю «Троице», имел с ним сражение, в сие время корабль «Захарий и Елисавет» случился под ветром, и старался также к нему приближиться, но французский корабль, поставя все паруса, пошел на ветр и возвратился к крепостям, а оттоль весьма в дальней дистанции подошел к кораблю «Павлу», приготовившемуся шпрингом, имели между собою небольшое сражение, дистанция столь была далека, что большие пушки не могли инако доставать, как навесными выстрелами. С корабля «Павла» артиллерия действовала исправно и весьма превосходным числом, французской корабль, почувствовав сие превосходство, тотчас оборотился чрез оверштаг и ушел под крепость; на нем сделаны повреждения, разбита кормовая галлерея, сбит гик, с которым флаг опустился на низ, также известно, сделано было несколько пробоин в борте и убито 8 человек, а на корабле «Павле» повреждения никакого не было, кроме перебитых фор-марса-драйреп и несколько пробегающих снастей. На корабле «Троице» пробита была только ядром бизань-мачта. Во все сие время сигналом велено было от главнокомандующего кораблю «Магдалине», фрегату «Николаю», судну «Панагии Апотуменгане», турецкому фрегату и корвету лавировать около флота, а по отходе французского корабля под крепости стали на якорь».

13 ноября Ушаков посылает на Корфу первый десант под командованием капитана Кикина: «Посылаю я на матерой берег десант под вашим начальством: 100 человек гренадер и мушкетер еще с одним офицером и пристойным числом урядников, вожатым при вас будет один из старшин деревни Мандукио Димитрий Агитофарза; там сберутся к вам под вашу команду множество жителей и время от времени прибавляться и соединяться с вами будут, извольте идти берегом, где они вам показывать будут к стороне крепостного строения. Столько, сколько возможно будет, действовать без опасности секретно. Вам напоминаю, покажите такой вид, чтобы неприятель щитал вас в великом числе, и так наводите ему страх, чтобы он из отдаленных укреплениев бежал бы внутрь крепости. А вы, воспользуясь благополучной минутою, может быть, что возможете отбить, случится что-либо и важное можете сделать; все жители острова к нам весьма преданы и будут они сами стараться все сделать и ухватить, что только возможно; но за всем тем будьте осторожны и осмотрительны, не вдавайтесь в великую опасность, а все то делайте, что усмотрите возможным. Впрочем полагаю все на ваше благоразумие, исполните как есть долг закона, все полезное к службе и пользе государевой». К 15-му числу батарея из двух «единорогов», гаубицы, двух мортир и 4 полевых пушек, несмотря на противодействие французов, была установлена и начала обстрел крепостей, в первую очередь – форта Авраам, прикрывавшего подступ к Новой крепости.

15 ноября Ушаков пишет Али-паше, чтоб тот, согласно договоренности с Кадыром-беем, прислал бы для осаждающих Корфу продовольствие, с каковой целью послал к албанцу гардемарина (из греков) Мавра Михайли. Узнав, что жители деревни Горицы выступили совместно с французами, адмирал усовестил их, но при этом постращал и Али-пашой, и своими крутыми мерами: «Имеем мы на матером берегу Али-пашу с сорока тысячами албанцев; ежели жители здешние не соединились бы со мною, все эти войска с Али-пашою будут сюда. Деревню Горицу тотчас обращу я в пепел и жителей оной, ежели не последуют моему приказанию, накажу бесподобно». Также адмирал наказывает поторопиться Сенявину и Влито прибыть на Корфу со своими кораблями; сам он 15-го числа стоял «…с кораблем по северную сторону крепости за островком Видо, подле Лазаретного островка, недалеко от адмиралтейства». 17-го числа Ушаков пишет Кадыру-бею об инциденте: «Вчерашнюю ночь на батарее при десанте один турка выстрелом из пистолета по злобе своей умышленно убил одного российского канонира и сам с батареи бежал. Кто же такой оный турка, прочие находящиеся на батарее его знают. Прошу ваше превосходительство повелеть его отыскать и наказать по закону, как следует за смертное убивство, дабы таковым примером отвратить на будущее время всякое злодеяние».

Деревня Горица образумилась, и 17 ноября Ушаков дает ордер лейтенанту М.И. Ратманову и инженеру Маркети с Санта-Мавры устроить там при храме св. Пантелеимона артиллерийскую батарею из гаубицы и двух полевых пушек, взяв людей и орудия со «Святого Павла» и «Святой Троицы». Батарея начала действовать 20-го числа. Французы в числе 600 человек сделали вылазку, при которой 1 500 корфиотов доблестно… бежали, оставив русских одних; после доблестного сопротивления оставшиеся в живых 17 человек попали в плен (позднее 14 обменяны: еще двоих французы пока лечили, а одного, перешедшего к русским на Санта-Мавре инженера Маркати, прежде служившего у французов, расстреляли за измену). Ободренные успехами, французы в тот же день тысячью человек атаковали вторую батарею – Кикина. Корфиоты вновь бежали, атаку отражали 310 русских, 100 турок и 30 албанцев. Мужественно сражаясь до вечера, они пошли в штыковую атаку и опрокинули французов – а там и подкрепление подошло; французы оставили сотню своих трупов, включая «шефа батальона». Пали 31 русский воин, многие, включая Кикина, ранены. Однако более французы на батарею не нападали.

Из писем адмирала от 20 ноября узнаем подробности о ходе осады и, главное, об отношениях к русским и совместных с ними действиях жителей Корфу: «Гавань и порт острова Корфу в наших руках, но крепости с сильным гарнизоном и при нескольких кораблях французских, также и ожидаемый десант из Анконы препятствуют, и нельзя теперь в скорости приступить к исправлению кораблей в здешнем месте». «Все прежде бывшие венецианские острова от рук зловредных французов нами