меня навещать и каждый раз, когда я посылаю ей подарок, говорит, что это мусор. Как бы ты себя чувствовала, если бы тебе так говорила твоя мать?

По его словам, каждый раз, когда он звонил домой, его мать говорила с ним так, словно он ей ненавистен. Он швырял телефон на пол и колотил по стенам так, что едва не ломал себе руки. Пару раз я видела на них кровь. Он забинтовывал руки и приезжал сюда на велосипеде или звонил, чтобы я заехала за ним на своей машине, потому что его сильно трясло, и он рыдал. Много раз по ночам я плакала вместе с ним.

Как-то он сказал:

– Знаешь, почему твои дети так добры к тебе? Потому что они знают, где ты находишься, и знают, что могут увидеть тебя в любое время.

Он сказал, что мама больше не хочет его видеть, и отец тоже. Он просто сидел и говорил об этом, качая головой, пока я не попыталась сменить тему. Что бы мы ни делали, он всегда думал о своей маме. А если не о маме, то о том, что видел во Вьетнаме.

12. Артур Шоукросс (интервью с психиатром)

Мы были в патруле и вышли из джунглей на берег реки. Я шел слева. У меня был автомат, а у одного из наших только М-16. В реке были две девушки, голые по пояс. То ли купались, то ли еще что. И тот парень забрел в воду и начал с ними разговаривать. Одна девушка сунула руку под воду, вытащила длинный нож с изогнутым лезвием, воткнула ему в пах и вспорола живот. Я сразу выстрелил и попал ей в бедро, а другой вот сюда.

Вопрос: И они сразу же упали?

Ответ: Да.

Вопрос: Они дергались?

Ответ: Еще как. Первая умерла, вторая – нет.

Вопрос: Что с ней случилось? Она тоже упала в воду?

Ответ: Да. Мы вошли в реку, схватили ее и вытащили на берег. Лейтенант попытаться через переводчика поговорить с ней, но она не отвечала и только плевалась в нас. Наконец лейтенант приставил ей к голове сорок пятый калибр и выстрелил…

Вопрос: И что вы сделали с телами? Просто выбросили их в реку?

Ответ: Выбросили в реку… Их подхватило течение.

Вопрос: И они там сгнили?

Ответ: Скорее всего.

13.

Дороти «Дотси» Блэкберн, проститутка и кокаиновая наркоманка, а также мать шестимесячного мальчика и двоих детей постарше, пообедала со своей сестрой в ресторане «Ронкон гриль» на Лайелл-авеню, затем оставила ребенка подруге и отправилась на улицу со своим чернокожим сутенером и сожителем, отцом ребенка. Был поздний вечер 15 марта 1988 года, и пара еще не обналичила свои социальные чеки. Они купили в кредит три упаковки пива по шесть штук и набрали крэка на двадцать долларов под обещание Дотси заплатить после того, как та обслужит нескольких клиентов. Вскоре они словили кайф, и у Дотси, как обычно, прошла нервная дрожь. Как вспоминал позже ее бойфренд, все было отлично. Так было всегда, когда они были под кайфом. В этом и заключалась их главная цель в жизни.

Дотси была хрупкой женщиной двадцати семи лет, со стройной фигурой, карими глазами и длинными каштановыми волосами. Она выглядела миниатюрной и изящной, но ей приходилось иметь дело с самыми разными мужчинами и выпутываться из неприятных ситуаций. Она была осторожна и ориентировалась на улице, даже когда была под кайфом. Как и большинство проституток Рочестера, она работала в прибрежном районе между Лейк– и Лайелл-авеню, который славился оскорбляющими глаз магазинами, барами, книжными магазинами для взрослых и другими свидетельствами городского упадка.

Дотси предпочитала оральный секс, полагая, что это защитит ее от СПИДа. По той же причине она отказывалась встречаться с незнакомцами, латиноамериканцами или чернокожими и старалась поддерживать клиентуру из «постоянных клиентов». Обычно она оказывала свои услуги в автомобилях или в любимом мотеле рядом с межштатной автомагистралью 490, где ее знали и не давали в обиду.

В 17:15 ветреным мартовским днем она ушла от своего сутенера и отправилась на работу на Саратога-стрит, за углом от Лайелл-авеню, в район, где проститутки и клиенты собирались в любое время суток. Рочестер был городом «чистых», хорошо оплачиваемых производств, таких как «Кодак», «Ксерокс» и «Делко», и там можно было зарабатывать деньги как на улице, так и под крышей. Бойфренд не переживал – бизнес есть бизнес.

К двум часам ночи Дотси не вернулась, но ее 38-летнего любовника это не насторожило. Она и раньше пропадала на целую ночь; иногда одно «свидание» приводило к другому, иногда она слишком увлекалась крэком и забывала свой адрес, а иногда вваливалась на рассвете с деньгами или наркотиками, спрятанными в одежде или на теле. В таких случаях он конфисковывал ее активы, что часто приводило к дракам и временным расставаниям. Однажды он сломал ей нос, и она ушла, но, как обычно, сутенер и проститутка воссоединились благодаря общности интересов – крэку, пиву и сыну.

Проснувшись на следующий день и поняв, что Дотси все еще нет дома, бойфренд обошел улицу, но никто из постоянных клиентов не видел его женщину со вчерашнего вечера, когда она исчезла в сером фургоне последней модели, коричневом «Бронко» или же компактном светло-голубом автомобиле; при свете дня воспоминания людей на улице, как правило, не были четкими. Он понял, что она могла отработать во всех трех автомобилях и не только. Никто не смотрел и не вел учет, предприимчивая проститутка была способна обслужить пятнадцать – двадцать клиентов за ночь. А Дотси была не только предприимчива, но и испытывала острые финансовые трудности. Она задолжала одному из своих клиентов четыреста долларов и пыталась избежать встречи с ним и некоторыми другими своими кредиторами.

Ранним вечером бойфренд отвез своего маленького тезку к сестре. Для Дотси было необычно оставлять ребенка на такое долгое время, и отец мальчика впервые начал беспокоиться.

Когда прошло еще три дня, он посовещался с сестрой Дотси Кэтлин, которая уже знала, что случилось что-то серьезное, потому что у нее на руках был необналиченный социальный чек Дотси. Сестра подала в полицию Рочестера заявление о пропаже без вести за номером 91980.

В городской полиции знали Дороти Блэкберн – ее саму и ее бойфренда несколько раз задерживали по мелочам, – и некоторые полицейские относились к ней даже с уважением за ее суровый профессионализм. Ее описание читали и перечитывали на перекличках: белая женщина, двадцать семь лет, рост метр пятьдесят два, вес сорок три килограмма, каштановые волосы, карие глаза, кожа светлая, без особых отметин или татуировок, одета в белые кроссовки, белые носки, коричневую с белым кроличью куртку, выцветшие джинсы и черную толстовку с