писателя, и обо всем этом существует немало исследований. Каждое новое произведение, вышедшее или отдельной книгой, или опубликованное в журнале, всегда подвергается более или менее тщательному и объективному разбору. В связи с этим несколько слов хочется сказать о нашей критике. Монографии, статьи, рецензии тоже пишутся нелегко; авторы их в каждую страницу вкладывают не меньше труда, чем прозаики и поэты в свои; они, критики, тоже летописцы жизни. Во всяком случае, должны быть таковыми, если хотят реально, действенно влиять на современный литературный процесс. Нельзя довольствоваться лишь сравнением одного произведения с другим или одного автора с другим и на этой основе строить заключения, что удалось тому или другому, что достойно общественного признания, а что нет. В чью бы пользу ни делался в данном случае вывод, он неверен. Каждое произведение нужно сверять прежде всего с первоосновой, с жизнью — соответствует ли оно правде истории, несет ли в себе черты времени, проникнуто ли сознанием того долга, который стоит перед народом, и затем уже непременно говорить о мастерстве, опираясь на достижения мировой и отечественной классики. Только в таком случае критика будет полезной и действенной и окажет неоценимую услугу писателям в их нелегком, как уже говорилось выше, труде. Да и читатель получит более широкое представление о современном литературном процессе.

Но вместе с тем проверка произведений жизнью — это далеко не легкое и не простое дело. Особенно когда книга попадает в руки человека, мягко говоря, невежественного, не понимающего самой сути литературы. Мне иногда приходится слышать на читательских конференциях и встречах такие суждения, что, мол, в жизни так не бывает, как это описано в той или иной книге, что, дескать, я не видел этого, и аргумент «я не видел» представляется тому, кто говорит, неопровержимым и точным. Но все ли мы видим в жизни, или, вернее, все ли в силу разных причин можем увидеть в жизни? Для того, очевидно, и существует книга, чтобы пополнять наши знания, видеть и познавать то, чего «я не видел» или «я не знаю», и задумываться над прочитанным. Вряд ли есть необходимость сочинять то, что все видели и все знают, не открывая при этом ничего нового и познавательного.

Так же как все мы радуемся, стоя перед огромным полем пшеницы, которая колос в колос и высотою по грудь, и видим во всем этом прежде всего крестьянский труд, так же, беря в руки хорошую новую книгу, должны помнить, что и за нею стоит огромная, долгая и кропотливая работа.

1973

ОТВЕТ КОРРЕСПОНДЕНТУ БОЛГАРСКОГО ЖУРНАЛА «ПЛАМЪК»

Вопрос:

Почему вы, военный писатель, назвали свой новый роман «Годы без войны»?

Ответ:

Все познание мира у меня, как у молодого человека, началось, в сущности, в суровые годы войны. Когда говорят о молодости, я пытаюсь вспомнить свою. А молодости, в сущности, не было. Наше поколение в те самые молодые годы сразу же было поставлено на черту жизни и смерти. Мы видели разрушенные города, сожженные села, сотни смертей. Мы видели зло и вынуждены были защищать свою Родину. Годы те навсегда остались в нашей памяти. Но если бы только в памяти. Те суровые годы отразились на судьбах многих послевоенных поколений людей.

Война — как эпицентр огромных человеческих потрясений. И волны от этого эпицентра расходятся во времени. Волны эти накрывают нас, и мы как бы несем в себе постоянное присутствие войны. Вот эту сторону — духовную сторону жизни после войны — мне хотелось отразить в последних своих книгах. Как писатель военной темы (так меня называют критики), я работаю над романом, который называется «Годы без войны». Роман многоплановый, в нем много героев, но каждый из героев несет в своей судьбе этот трагический отголосок войны. Иногда он внешне менее заметен и менее драматично проявляется, иногда он более заметен и проявляется с большей силой драматизма, как в судьбе одного из героев романа — Мити Гаврилова. Войны уносили почти всю мужскую половину этого семейства. Погиб на фронте и отец Мити. Незаурядный художник, Митя восстает, в самом буквальном смысле этого слова, восстает против зла и насилия.

И в стремлении Мити отражено стремление многих советских людей. Мы живем более тридцати лет без войны, и это замечательно. Человек рождается для жизни, а не для смерти, для созидания, а не для разрушения. И это естественное стремление людей всех возрастов, всех поколений разных континентов, в сущности, едино. Стремление это лежит в основе моего нового романа «Годы без войны».

1976

ДИАЛОГ: «КОРТАРШ» — «НОВЫЙ МИР»

Венгерские и советские писатели о проблемах войны и мира

— Насколько важна для вас тема войны и как она отразилась в ваших произведениях? Какие, по вашему мнению, произведения последних лет советской и венгерской литературы о войне являются наиболее значительными и выдержат проверку временем? Что качественно новое в этих произведениях в отличие от военной литературы первых послевоенных лет?

Как вы помните, после первой мировой войны возникло новое литературное направление — так называемая литература «потерянного поколения». Чем вы объясняете тот факт, что после второй мировой войны подобной литературы не было? Не есть ли это осознание широчайшими массами своего права решать судьбу мира?

Какая литература о войне может заинтересовать сегодня молодежь? Могут ли произведения о войне учить сегодня молодежь, как надо жить? Какими качествами должны обладать такие произведения? Какие, по вашему мнению, произведения о войне современных писателей обладают этими качествами?

Каким бы вы хотели видеть мир? Самые выразительные, по вашему мнению, символы мира, созданные человеческой цивилизацией? Как будет развиваться литература в мире без войн?

Какие этапы движения за мир вы считаете наиболее значительными? Ваше мнение о перспективах развития движения за мир?

— Впечатления молодости, как известно, самые сильные. Человек впервые познает, что такое добро и что зло, перед ним открывается мир вещей и событий; и совсем не безразлично, особенно для будущего литератора, каков этот окружающий его в детстве и юности мир. Моя юность связана с войной, или, как принято говорить теперь, была опалена войной. Я видел, как в наш далекий азиатский городок, расположенный в живописнейшей по красоте и удивительной по плодородию Ферганской долине, осенью сорок первого года начали прибывать эшелоны с беженцами. На подводах по булыжной мостовой их везли со станции в