На его лице застыло выражение оскорбленного достоинства.

— Правда! — прошипел скорчившийся на гравии Арес, который еще не оправился от жестокого удара и затравленно смотрел на нависавшего над ним карийца. — Подтверждаю! И деньги велел вернуть.

Когда Геродот шагнул к Амфилиту, тот попытался закрыться руками, но от сильного удара в лицо врезался плечом и головой в косяк. Демарх взвизгнул, а из ноздри тут же выдулся красный пузырь.

Амфилит нервно вытер щеку тыльной стороной ладони. При этом еще больше размазал кровь. Он представлял собой жалкое зрелище — весь сжался в ожидании следующего удара, взгляд потерял уверенность, глазки бегали. Но теперь он молчал, похоже, понял, что доводы предателя галикарнасец слушать не собирается.

Схватив демарха за хитон, Геродот выволок его в перистиль. Толкнул к стене. Рядом с Амфилитом встали Пан, Арес и вернувшийся из дома Гефест. Карийцы выставили перед собой секиры.

Хети двумя руками сжимал толстую жердь, закрывая собой ворота, чтобы кто-нибудь из домашних рабов не сбежал за подмогой. Грозный вид незваных гостей не оставлял эллинам никаких иллюзий.

— Деньги на месте? — спросил Геродот.

Демарх с кислым видом кивнул.

— Тогда тащите сундук сюда, — приказал галикарнасец Пану и Гефесту. — И, если увижу у кого-нибудь из вас в руках оружие, клянусь Аполлоном, мы всех перебьем.

Вскоре сундук стоял у ног Геродота. Открыв крышку, он увидел пять кожаных мешков, по одному таланту серебра в каждом. И облегченно выдохнул — деньги целы.

Хотя шнурок на одном из мешков был другого цвета. Галикарнасец приподнял его, на вскидку определяя вес. Решил, что если денег в нем и не хватает, то совсем немного, нескольких горстей. На пересчет монет времени не оставалось. Нужно было убираться из дома демарха, пока ойкеты не подняли тревогу.

— Где тачка? — рявкнул он.

Демарх так же молча показал на кладовую.

Когда Настес прикатил тачку, сундук вернулся на прежнее место, словно его и не перекладывали. Хети открыл ворота, после чего Мис и Лид ухватились за ручки тачки. Геродот вышел из перистиля последним.

До порта мстители добрались без происшествий. Погони не наблюдалось, никто не орал: «Держи вора!» Уличные маджаи равнодушно провожали взглядом чужестранцев с грузом, потому что для Навкратиса такая картина была привычной.

Нуггар лишь качнулся, принимая на борт тяжесть. Настес с Мисом закрепили косой рей, а Хети и Геродот сели на весла. Оттолкнувшись багром от причала, Лид взялся за руль. Еще через несколько мгновений нуггар забрал парусом ветер, а затем медленно вышел на стремнину...

Амфилит рвал и метал.

«А ведь как хорошо я все спланировал, — злобно думал он. — Из Афин приплыл олух с деньгами... Смотрел вокруг круглыми от изумления глазами... Строил из себя бывалого путешественника, будто его на мякине не проведешь... А сам попался на первом же персидском пикете... Как только выпутался из передряги? Но сегодня его словно подменили...»

Остановившись, демарх потрогал разбитый нос и заплывшую скулу.

Потом снова заходил по комнате: «Нет... Даже если деньги не вернуть, я не прощу унижения... Но наказать обидчика надо по-умному, так, чтобы Перикл ни о чем не узнал».

Амфилит приказал приготовить форейон. Рабы отнесли хозяина к храму Сехмет, богини войны, ярости и неизлечимых болезней. Встречать демарха вышел облаченный в леопардовую шкуру сем Нетрухотеп — Верховный жрец Сехмет, Пламенеющей ликом.

Амфилит сдержанно поклонился. Простираться ниц в храме чужого бога он, как высокопоставленный египетский эллин, не обязан. Пусть это делают простолюдины-рехит — крестьяне, рыбаки, мелкие ремесленники и поденщики или храмовые слуги — семдет.

— Да продлятся дни твои вечно, — высокопарно приветствовал демарх Нетрухотепа на египетский манер, однако этим и ограничился.

— Мир тебе, — ответил сем привычным для эллинов коротким пожеланием.

Потом деловито осведомился:

— Чему обязан?

Амфилит покосился на младшего жреца хем-нечер. Нетрухотеп принял правила игры. Отослав привратника, он провел гостя в притвор и пригласил присесть на старинный табурет с вогнутым ложем на ножках в виде львиных лап.

Сем уселся напротив на высокий стул с инкрустированной слоновой костью спинкой и подлокотниками. Приготовился слушать, надеясь, что разговор будет конкретным, откровенным, но при этом конфиденциальным.

— В Навкратис прибыл связник Первого стратега Афин Перикла, — без обиняков начал демарх.

Потом подчеркнул голосом:

— С важным поручением...

Нетрухотеп молча ждал продолжения.

— Тебе оно не понравится, — Амфилит многозначительно поднял брови. — Выкупить или украсть реликвии афинян, которые персы захватили во время сражений в Дельте.

— Это дело военного министра, — уклончиво ответил сем.

— Как сказать... — демарх усмехнулся. — Ты ведь тоже магистрат фараона. Я тебе первому сообщаю о преступнике, а ты обязан доложить куда следует.

Нетрухотеп напрягся:

— Сам бы и докладывал!

— Подожди... — Амфилит решил зайти с другой стороны. — Я как раз не обязан, эллины в дела ваших министерств не лезут. У Навкратиса все-таки автономия. Но... Тут вот какое дело... Он привез пять талантов серебряных монет.

Демарх умолк, ожидая, что озвученная сумма произведет на собеседника сильное впечатление.

Заметив блеснувший в глазах Нетрухотепа интерес, заговорил снова, на этот раз вкрадчиво и убедительно:

— Я потому к тебе и пришел. Мне деньги не нужны, я не бедный, сам знаешь... А вот храму Сехмет очень даже нужны. Наместник шахиншаха в Египте Аршама — внук Дария, но, в отличие, от деда к храмам относится не лучше Ксеркса