Ни один из нас не произнес ни слова в течение нескольких мгновений, и я не могла не проследить за взглядом короля Фелипе. В другом конце комнаты Раф и Джордан стояли вместе с другими своими друзьями из футбольной команды — Монархов, болтая и смеясь. Они были такими хорошими друзьями… Рисковала ли я чем-то большим, чем просто разбитым сердцем? Их узы дружбы были сильнее, чем случайный секс с какой-нибудь девушкой с другой стороны рельсов. Не так ли?

Клодетт бочком подошла к Рафу, схватив его за руку своей рукой, которая не была в гипсе, и эгоистичный всплеск удовлетворения пронзил меня, когда он стряхнул ее.

— Король Фелипе, могу я спросить вас кое о чем? — Я заговорила, прежде чем по-настоящему обдумала свои мысли. Но потом, он сказал мне в течение недели, чтобы я всегда высказывала свое мнение при нем. Он кивнул, и я задумчиво поджала губы. — Почему Раф все еще помолвлен с Клодетт? Зная то, что вы знаете… это просто не сходится. Не говоря уже о… — Тогда я замолчала, потому что то, что я собиралась сказать дальше, переступало черту, когда в зале было так много членов королевской семьи, включая родителей Клодетт, короля и королеву Британии.

Фелипе фыркнул сухим смешком.

— Не говоря уже о том, что она невыносимая, избалованная девчонка с подлостью шириной в милю? Я все слишком хорошо понимаю. — Он издал долгий, усталый вздох. — Я не могу рассказать тебе всего, Вайолет, ты должна понять. — Я быстро кивнула. — Но, пожалуйста, поверь мне, когда я говорю, что мы с женой никогда не будем принуждать наших детей к браку, которым они недовольны.

Небольшое беспокойство отступило от моего нутра. Это был вопрос, который беспокоил меня всю неделю, поскольку я видела, как сильно король и королева Швейцарии любили своих детей. Идея о том, что они заставят Рафа жениться на такой, как Клодетт, и все ради политических союзов, не соответствовала людям, которых я узнала.

Читаешь между строк? Он сделал это, чтобы сохранить их союз с британцами достаточно долго, чтобы обеспечить все, что ему было нужно в отношении спутниковой системы, все еще контролируемой британцами. Кроме того, я подозревала, что он найдет какой-нибудь очень удобный предлог для разрыва контракта о помолвке.

— Хорошо, — пробормотала я, и король Фелипе бросил на меня удивленный взгляд.

— Рад, что вы одобряете, мисс Спенсер, — пошутил он. — Не хотите ли взглянуть на мою политику в отношении изменения климата или развития мертвых земель в следующий раз?

Я ухмыльнулась в ответ.

— Я бы с удовольствием. Просто оставите это у меня на столе до окончания работы?

Король Фелипе рассмеялся, но мгновение спустя улыбка сползла с его лица, и он напрягся, глядя на кого-то позади меня.

— Стив, — сказал он, и я замерла. — Рад тебя видеть. Шейла здесь?

— Она тут, — ответил отец Алекса, его голос был глубоким и музыкальным, как у его сына. — Я уверен, что она была бы рада встретиться с Хасинтой.

— Ах, какая жалость, — ответил Фелипе, звуча как угодно, но не с сожалением. — Хасинта решила остаться дома с близнецами. В следующий раз.

— Ммм, да, — сказал король Стив, как будто ему было все равно.

— В следующий раз. Вайолет, моя дорогая, сегодня вечером тебя было трудно раскусить.

Я натянуто улыбнулась скользкому отцу Алекса и попыталась скрыть дрожь отвращения от его сексуальных намеков. — Король Стив, — сказала я, сохраняя свой голос спокойным и уважительным, — какая честь встретиться с вами лично.

В его глазах что-то вспыхнуло, но это снова исчезло в одно мгновение.

— Да, ну, я надеялся познакомиться с тобой поближе после футбольного матча в прошлые выходные, но я понимаю, что у тебя были места получше. — Выговор был четким, и мой желудок скрутило от беспокойства.

Однако, к счастью, на моей стороне все еще был самый могущественный король в мире.

— Да, мы очень сожалеем об этой путанице, — извинился за меня Фелипе, избавляя меня от необходимости лгать. — Ты же знаешь, какими могут быть наши милые королевы, когда им что-то взбредет в голову.

— Ммм, — пробормотал Стив, и у меня сложилось отчетливое впечатление, что королева Шейла ничего не делала без одобрения или разрешения своего мужа. Бедная женщина.

— Вайолет, могу я пригласить тебя на этот танец?

Мой желудок сжался. Люди танцевали весь вечер, вальсируя так, словно мы перенеслись назад во времени на несколько сотен лет, но я до сих пор избегала выставлять себя идиоткой.

— Э-э, — пробормотала я, лихорадочно подыскивая оправдание. Проблема была в том, что любое отрицание было бы воспринято как оскорбление, я просто чувствовала это. — Конечно. Но я должна предупредить вас, что я не умею танцевать. В моих приемных семьях этому не учили, когда я росла.

Это выражение снова появилось на его лице, прежде чем он смог его скрыть. Это говорило о его отвращении к тому, что идеальная — племенная кобыла для его сына, будущего лидера его страны, начала свою жизнь в отбросах приемной семьи. Он подавил это достаточно быстро, но я хорошо разбиралась в людях.

Я точно знала, о чем он думал.

— Не забивай этим свою хорошенькую головку, — сказал он со всей снисходительностью, какая только есть на свете. — Тебе нужно только следовать моему примеру. Это всегда самая важная часть.

И я тоже умела читать между строк.

Лицо короля Фелипе было как камень, и я, наконец, уловила проблеск стальной жилы, которая позволила ему возглавить самую могущественную монархию в мире.

— Спасибо вам за восхитительную беседу, — сказал я ему, уважительно кивая головой.

— Мне было исключительно приятно, Вайолет, дорогая, — ответил он. — Я скоро найду тебя снова, и мы сможем продолжить.

Блин, я немного полюбила отца Рафа в ту секунду, когда он дал понять Стиву, придурку, что заметит, если я исчезну.

— С нетерпением жду этого.

Прежде чем я успела сказать что-либо еще, король Стив крепко сжал мою руку, потянув меня вперед. Как только я начала ходить, он положил руку мне на поясницу, и я законно задалась вопросом, не стошнит ли меня на него.

От всей этой семьи у меня скрутило живот, как будто я съела действительно плохую еду. Если бы у меня тоже была такая генетика, я начала бы задаваться вопросом, не была ли я тоже немного облажавшейся. Потому что все они были ужасными.

— Итак, — сказал он, когда мы достигли главного зала. — Не