— Как тебе удалось сделать так, чтобы оно сидело так идеально? — Спросила я, вертясь и любуясь собой, как настоящий нарцисс. Я имею в виду, честно говоря, если и был момент, когда тебе нужно было сосредоточиться на себе, то это когда ты была одета как долбаная супермодель.

— Я измерила тебя, пока ты спала, — небрежно ответила она.

Я перестала вертеться, моргая на нее. — Я имею в виду, что это…

— Креативно? Изобретательно?

— Жутко, — сказала я, фыркая от смеха. — Чертовски жутко, но я не могу пожаловаться на конечный результат.

Мэтти пожала плечами, как будто ее действительно не волновал фактор ползучести ее действий, затем ухмыльнулась.

— Со всей серьезностью, ты спишь недостаточно долго или крепко, чтобы я могла попробовать что-то подобное. Я украла одно из твоих платьев, и дизайнер поработал над этим.

В этом действительно было больше смысла. Особенно в последнее время.

— Ты тоже неплохо справилась со своим платьем, — сказала я с притворной небрежностью. — Я имею в виду, если тебе нравится весь этот гламурный образ королевы, богини, упавшей с небес.

Мэтти носила золото, то мерцающее золото, которое притягивало взгляд, не нуждаясь ни в каких дополнительных украшениях. В отличие от моего, у нее не было пышной юбки; вместо этого она была узкой, облегающей ее тело и демонстрирующей ее очень впечатляющие достоинства. Спереди у него был глубокий вырез, выставляющий сиськи на всеобщее обозрение, а чтобы сделать его еще более выразительным, сзади был такой же глубокий вырез.

Если под глубокий, я имела в виду прямо до верхушки ее задницы.

Ее волосы были абсолютно прямыми, глаза блестели, как у ублюдков, а из-за золотого мерцания на каждом дюйме обнаженной кожи можно было подумать, что среди них появилась настоящая богиня.

— Это мой любимый дизайнер, — сказала она, тоже покрутившись. — Ками Лорен. Она настоящий гений, и я не надену платье не от нее.

Я посмотрела на свое собственное.

— Мое тоже от нее?

Мэтти посмотрела на меня как на сумасшедшего. — Э-э, да. Вот почему это так чертовски круто

Затем раздался стук в дверь, и я подпрыгнула, потому что вроде как забыла, что реальный мир ждет там, снаружи, и что мы с Мэтти не просто часами щипались, подталкивали, гримировались и одевались, чтобы мы могли постоять в ее комнате и полюбоваться собой.

— Наши кавалеры прибыли, — взвизгнула Мэтти, спеша открыть дверь.

— Ты имеешь в виду партнеры. Я должна появиться с Але…

Мои слова иссякли, когда я впервые взглянула на двух принцев в дверном проеме.

Трахни меня боком и мертвой.

Раф и Джордан. Бок о бок. Оба в модных черных костюмах. Их наряды были явно сшиты на заказ, чтобы облегать их широкие плечи и сужаться к стройным бедрам. Джордан вообще-то носил галстук вместе со своим, но у Рафа был расстегнутый воротничок, и когда он двигался, я уловила дразнящий отблеск бронзовой кожи.

— Господи, Вайолет, — сказал Джордан, подходя ближе ко мне, его длинные шаги сокращали расстояние между нами за секунды. — Ты выглядишь невероятно красивой.

Он поймал и удержал мой взгляд, и это было так, как будто он никогда в жизни не видел другой цыпочки.

Интенсивно…

Я тяжело сглотнула.

— Спасибо. Я имею в виду, это все просто модное дизайнерское платье и девушка-визажист Мэтти. На самом деле я ничего не делала.

Смех Рафа был низким и хриплым, и я почти выгнула спину, когда этот звук ласкал мои уши.

— Обертки не имеют никакого отношения к настоящему, — сказал он, наконец, подходя ближе. Рядом с Джорданом было очевидно, что он был немного выше, немного шире в плечах и намного темнее. Но Джордан более чем держался, один из немногих мужчин в мире — по крайней мере, из тех, кого я знала, — кто мог приблизиться к красоте Падшего Ангела… Рафа.

Его боевой облик был подходящим описанием.

— Я уже ненавижу сегодняшний вечер, — прошептала я, проявляя некоторую свою уязвимость. — Смотреть, как вы двое танцуете с другими женщинами, прикасаться к Алексу, этому гребаному куску дерьма.

Зная мою удачу, Брэндон тоже был бы там, вероятно, объединившись с Клодетт, чтобы совершить какое-нибудь злодеяние по отношению ко мне.

Я имею в виду, я не видела его жалкого лица с момента драки, но, без сомнения, теперь у него было время зализать свои раны, и он будет жаждать мести.

Раф обвил рукой мой затылок внезапным, собственническим движением. Обычно, с кем-либо другим, я бы боролась против такого типа захвата, но с Рафом я просто хотела подойти ближе. Прижаться к нему. Пусть он снимет с меня это гребаное платье, на надевание которого ушло десять минут, прямо сейчас.

Низкий рокот заполнил пространство между нами, и я поняла, что он исходил от него.

— Сегодня последняя ночь, когда ты делаешь это с Алексом, — сказал он мягко, но со смертельным оттенком. — После этого мне все равно, сколько нам придется заплатить, мы покончим с этим дерьмом.

Надежда. Это была опасная черта, потому что, когда она была преодолена, боль была невыносимой. Но в тот момент с Рафом я поверила в то, что он сказал. Это был последний раз, когда мне пришлось терпеть Алекса, последний раз, когда я была вынуждена прикасаться или целовать кого-то, кого я ненавидела, чтобы сохранить себе жизнь.

— Хорошо, — прошептала я. — Я могу это сделать. Я могу сделать это еще на одну ночь.

Хватка Рафа усилилась, не то чтобы он причинял мне боль, но он прижимал меня все ближе и ближе. Джордан не двигался, так что я прикасалась к ним обоим.

— Это моя девочка, — пробормотал Раф, прежде чем наклонился и поцеловал меня. Когда он отпустил меня, его рука упала с моей шеи, я почти застонала от потери контакта.

Джордан пришел на помощь, отвлекая меня своим поцелуем.

— Вирус в любом случае должен закончиться сегодня вечером, — сказал он мне, когда отстранился. — Если все пойдет по плану, Алекс исчезнет из твоей жизни по крайней мере на те несколько месяцев, которые понадобятся его семье, чтобы уладить этот бардак.

Несколько месяцев — это немного, но я бы согласилась. Идея Джордана, по крайней мере, дала бы нам еще немного времени для более постоянного плана после того, как Алекс выпутается из этого.

Раздался еще один стук в дверь, и я поняла, что нам пора двигаться.

Когда я выпрямилась, Мэтти поспешила вперед и подправила мой блеск для губ, а затем мы были готовы идти.