солнечный диск светил тусклым фонариком на дне колодца. Как хорошо, когда солнце не палит с утра до ночи! Инна улыбнулась. Она не предполагала, что так сильно стосковалась по Родине. Здесь, дома, не думалось о том, что у неё нет профессии, что квартиранты съедут лишь через два месяца, а пока придётся жить у Анфисы, что с деньгами совсем туго. Пускай!

Глубоко вздохнув, она внезапно поняла, что чувствует какую-то необыкновенную внутреннюю свободу, словно судьба распахнула перед ней дверь и легонько подтолкнула в спину: «Ступай вперёд и не оглядывайся, вокруг всё твоё!»

Осень за порогом выманивала на улицу и приглашала медленно, не спеша пройтись поздороваться с городом, узнавая его, словно в первый раз. Около станции метро в груди шевельнулся прежний страх перед терактом. Она немного постояла перед входом, не решаясь сделать первый шаг. С обеих сторон её обтекала толпа пассажиров. Взгляд остановился на бабушке с пластиковым мешочком краснобоких яблок. Купить, что ли?

— Хорошие, свои. Только с дачи привезла. Урожай в этот год богатый, — упредила её бабушка. — Чистые витамины. Пятьдесят рублей килограмм.

Инна протянула ей деньги. Яблоки нежно пахли северным солнцем. Хотя пакет в сумке оттянул руку, приятно думалось, что вечером они с Анфисой усядутся на диван, возьмут по яблоку и беспечно поболтают ни о чём, как две давние подружки. Мысль о спокойном вечере переломила нерешительность и застарелый страх перед метро.

Инна двинулась вслед за потоком людей, но около турникета остановилась как вкопанная. Глубоко спрятанные воспоминания вытолкнули на поверхность запах крови, крики, суету, стекленеющие глаза старухи, из-за которой они с Олегом не сели в один вагон с террористом.

— Девушка, вы задерживаете движение, — строго сказал ей полный пожилой мужчина. Взглянув в её лицо, он осёкся: — Дочка, тебе плохо? Надо помочь?

— Нет, спасибо, всё нормально, я справлюсь.

Она почувствовала, что лоб покрылся капельками пота и пересохло во рту. Надо дышать… глубоко и ровно. Сосчитать до десяти и попытаться описать какой-нибудь предмет, вон хоть то жёлтое пальто на девушке впереди.

Прежде чем ступить на эскалатор, Инна несколько раз повторила в уме, что нельзя позволить страху управлять собой, иначе он раздуется до размеров бегемота. Казалось, что воздух вокруг спрессовался и стал плотным, как желе. Она стала смотреть на людей, что плыли вверх на противоположном эскалаторе: кто-то смеялся, кто-то сосредоточенно смотрел вверх, несколько человек смотрели в телефоны.

Всеобщее спокойствие постепенно вовлекало в орбиту обыкновенности, и она подумала, что теперь осталось последнее испытание — вагоном электрички, откуда надо обязательно выйти победительницей. И всё-таки не хватило мужества доехать до станции «Технологический институт», куда после взрыва пришла искорёженная электричка. Ну да не беда, в следующий раз; главное, сделан первый шаг к преодолению, а он, как известно, самый трудный.

Она вышла на станции «Владимирская» и медленно пошла по Загородному проспекту. Чувство, обрушившееся в душу, не имело названия, потому что сейчас она всем телом, всей кожей ощущала свою связь с этой мостовой, с домами, небом над городом, с прямой стрелой Гороховой улицы, заканчивающейся шпилем Адмиралтейства.

Несколько часов она бездумно бродила по улицам, заворачивая в первые попавшиеся переулки, и долго сидела на скамейке в каком-то микроскопическом скверике между двух мрачных брандмауэров. Подсевший к ней парень протянул пачку сигарет:

— Закуришь?

— Бросила.

Он тряхнул лохматой головой:

— Молодец, а я всё никак не соберусь распрощаться с вредной привычкой. Иной раз с вечера пообещаю себе начать новую жизнь, а утром гляну в окно: уныло, серо, надо на работу тащиться, и рука сама сигарету в зубы вставляет. — Он протяжно вздохнул: — Тянет навсегда уехать в тёплые края и жить спокойно. Как думаешь?

— Я уже уезжала.

— Да что ты! — Он оживился. — И где была?

— На Бали. Дауншифтерила.

— Здорово! — Парень посмотрел на неё с горячим интересом. — Завидую тебе.

— Нечему завидовать. — Инна встала и засунула озябшие руки в карманы. — Иногда стоит уехать, чтобы захотеть вернуться.

Первые фонари напомнили, что пора домой. Послав сообщение Анфисе, чтоб та не беспокоилась, Инна направилась в метро и на этот раз спустилась вниз без испуга, доверху наполненная впечатлениями от прогулки по городу.

Она ехала в троллейбусе, когда взгляд зацепился за объявление на мониторе под потолком: «Горэлектротранс приглашает на обучение профессии водителя. На период обучения учащие обеспечиваются…» Инна встала и подошла к передней двери, чтобы посмотреть, кто ведёт их машину. За рулём сидела миловидная девушка в серой куртке. Её небрежно заколотые волосы лежали на плечах пышной золотистой волной, в маленьком аккуратном ушке поблескивала стильная серебряная серёжка. На остановке девушка повернула голову, встретилась глазами с Инной и улыбнулась ей заговорщицки, как своей.

«А ведь я хорошо вожу машину, — подумала Инна. — Почему нет? — Она достала телефон сфотографировать адрес учебного комбината в объявлении. — Пойду!» И путь, который она себе проложила, вдруг стал коротким и ясным.

* * *

— Ну вот, теперь ты здесь законная хозяйка, с подтверждением подписью и печатью. Мы, юристы, законы чтим. — Максим легко подхватил Анфису на руки и перенёс через порог. Обняв его за шею, Анфиса зажмурилась. Мир кружился перед глазами разноцветными всполохами чувств и красок. Она точно знала, что даже за порогом жизни будет помнить дождливый ноябрьский день, торопливый поцелуй на лестничной площадке и восторженный топот Понтуса по ламинату, когда Максим бережно поставил её на пол в прихожей.

По обоюдному решению гости и свидетели на регистрации брака отсутствовали: родители Максима уехали в санаторий в Белоруссию, Инна на учёбе в комбинате Горэлектротранса, свою маму Анфиса поставила в известность, но объяснила, что в загс идут только вдвоём. Ради первого семейного торжества Максим взял на работе отгул, и после выдачи свидетельства о браке новобрачные сразу поехали домой.

— Только у меня в холодильнике пустыня Сахара, — встревоженно предупредил Максим. — У меня на работе цейтнот, поэтому я не успел заехать в магазин, и из продуктов в наличии имеется лишь собачий корм.

Анфиса погладила шелковистую башку Понтуса, которую он усиленно подсовывал ей под руку:

— Зверюшку мы точно объедать не станем. У тебя есть картошка? Я пойду почищу.

— Нет! Никакой картошки, — запротестовал Максим, — сейчас я закажу доставку из ресторана. Ты что хочешь — шашлык или китайскую кухню?

— И шашлык, и китайскую кухню, но оставляю выбор за тобой.

Анфиса прошла в комнату с минимумом необходимой мебели и полным отсутствием того, что называют уютом. Пожалуй, похвастаться комфортом мог лишь Понтус — обладатель шикарной собачьей подстилки и пары сверкающих мисок на сдвоенной подставке.

— Мы купим новую мебель какую захочешь, — не