Шрифт:
Закладка:
Несколько лет назад был грандиозный скандал. К 200-летию победы над французами сняли фильм «Ржевский против Наполеона». Бонапарта играл нынешний президент Украины Зеленский. Невозможно смотреть — бред сивой кобылы. И «Василиса Кожина» тоже из того же разряда картина. И как это называется? К 200-летию сакральной победы сняли два фильма-поношения. Не приношения, а именно поношения. И никаких не последовало выводов. Никто не ответил. А спрашивать нужно было с Министерства культуры и Фонда кино, который до недавнего времени возглавлял очень странный персонаж, раньше руливший финансовыми потоками в «Аэрофлоте». Когда я, став председателем Общественного совета Минкульта, решил с ним познакомиться, он посмотрел на меня с недоумением: «Поляков? Писатель? А что вы пишете?» Ну какое кино с такими кадрами?
Рад, что бывают исключения. Фильмы, которые продюсирует Карен Шахназаров — мой давний товарищ — это хорошее кино. Например, «Дорога на Берлин» — новая экранизация знаменитой повести Казакевича «Двое в степи».
В Хакасии я был однажды, летом 1980 года. Очень давно. Дело было так. В Свердловске проводили Всесоюзную конференцию молодых писателей, что-то там про образ молодого современника в многонациональной советской литературе. Среди прочих мероприятий состоялась и встреча с тогдашним первым секретарем обкома Ельциным, который произвел на всех чудовищное впечатление: какой-то номенклатурный Угрюм-Бурчеев в промышленном, высокотехнологичном регионе. Если бы мне тогда сказали, что передо мной будущий президент «Свободной России», я бы упал со стула и запил. Далее, по замыслу организаторов, молодые литераторы должны были разлететься во все концы СССР по комсомольским путевкам в поисках героев для своих новый сочинений. А я как раз собирал материалы к диссертации о поэте-фронтовике Георгии Суворове (1919–1944), чья довоенная жизнь была связана с Сибирью, с Хакасией. В моей путевке значился маршрут: Свердловск — Красноярск — Абакан — Москва. В Абакане я побывал в педагогическом институте, где учился мой герой, там тогда существовал небольшой музей Суворова. Если мне память не изменяет, заходил я и в «Хакасскую правду», меня интересовали довоенные подшивки Вашей газеты, где могли быть напечатаны стихи моего героя — в ту пору студента педтехникума, а потом и учителя школы села Бондарево (Иудино) Бейского района. Во всяком случае, однокурсник Суворова хакасский литератор Н. Доможаков вспоминал, что Георгий много писал в ту пору и стучался в редакции. Об этой поездке я потом написал в книжке «Между двумя морями» (1983). Честно говоря, сегодня, через сорок лет, я смутно помню тогдашний Абакан, но один эпизод почему-то зацепился. Выхожу утром из гостиницы и вижу толпы мужиков, которые куда-то бегут с банками и бидонами. Воспитанный на советском дефиците, я устремился на всякий случай за ними и оказался на широкой не мощеной площади. В центре стояла бочка с надписью «Пиво», которую, словно гигантский удав, в три кольца обвивала очередь, состоявшая исключительно из мужчин. Я встал в хвост, но пиво кончилось, когда я был на полпути к заветной кружке. Эпизод запомнился, и я вставил его почти без изменений в роман «Любовь в эпоху перемен». Но беллетристика есть беллетристика, мой герой все-таки обретает заветную кружку пива: в очереди оказался знакомый сотрудник местной газеты. С удовольствием побывал бы в современном Абакане. Кстати, я знаю, что Вашей газете исполнилось 90 лет. Поздравляю! Советской версии ЛГ 90-лет исполнилось в прошлом году.
— Юрий Михайлович, я вот на днях побывал в музее Николая Островского, который написал роман «Как закалялась сталь». А вы вот сейчас, с высоты своего возраста, можете сказать, как закалялся человек и писатель Юрий Поляков?
— В начале нулевых, кстати, «Литературная газета» поддержала этот музей, когда его хотели выселить с Тверской улицы… Как я закалялся? Как любой нормальный советский мальчик из очень простой рабочей семьи. Я не имел никаких стартовых преференций. Никаких родственных связей. Всю социальную лестницу вверх прошёл своими ногами: школа, комсомол, институт, служба в армии, работа в школе, в райкоме, потом в газете, заочная аспирантура…
— Но вы же в какой-то момент поняли, что хотите писать. И не просто писать, а стать писателем.
— Тяга к словесному творчеству у меня проявилась рано, а советская действительность давала все возможности для профессионального развития. Литобъединения тогда были на каждом шагу — заходи и учись! Я прошёл все ступеньки, участвовал в семинарах и совещаниях молодых писателей. Там получил «добро» на издание первой книжки в «Молодой гвардии». Предисловие написал замечательный лирик Владимир Соколов. Помогло мне, конечно, филологическое образование. После того, как Андрей Дементьев опубликовал в «Юности» мои первые повести «ЧП районного масштаба» (1985), «Работа над ошибками» (1986), «Сто дней до приказа» (1987), я стал достаточно известным автором, смог зарабатывать литературным трудом, что и делал. Стать главным редактором «Литературной газеты» меня долго уговаривали. На первое предложение в 2000 году я ответил отказом: «Зачем мне это нужно? — думал я. — Живу себе спокойно, пишу книжки, нормально зарабатываю. Теперь я должен всё бросить и вытаскивать газету, которую из-за либерального экстремизма довели до того, что тираж упал до пяти тысяч?» Но в 2001 году я все-таки согласился… Та наглая необъективность, с которой тогдашние культурологические издания освещали процесс, меня приводила в бешенство: Свиридова, Распутина, Белова, Кожинова, Юрия Кузнецова, Розова, Шафаревича да и вообще всего русского для них не существовало…
— И как вы, уже будучи редактором, ещё и книги успевали писать?
— Первые четыре года, конечно, было не до книг, газету приводили в порядок: меняли команду, направление, наращивали тираж, возвращая читателей, разбежавшихся от либерального полубреда «послечаковской» «Литературки». К 2005 году вышли на самоокупаемость. В 2008–2009 годах реальный тираж достиг пика — перевалил за 100 тысяч. Мы стали самым массовым культурологическим изданием страны. У тогдашней газеты «Культура», для сравнения, было 25 тысяч.
В 2005 году вышел мой роман «Грибной царь». Предыдущий — «Замыслил я побег…» увидел свет в 1999-м. Вот и считайте, во сколько обходится прозаику кресло главного редактора. Обычно я пишу в первой половине дня, если накануне не переусердствовал на дружеской пирушке. Так было и в ту пору, когда удалось отладить работу ЛГ. Планёрки проводил после обеда. К этому времени я уже три-четыре часа успевал поработать у себя в Переделкине за письменным столом. Вполне достаточно для интенсивной работы. После планёрки занимался газетой, ходил на заседания, в театры, на концерты — люблю классическую музыку. Так что я всё успевал… У меня сложилась хорошая команда. Помогали заместители, имевшие большой журналистский опыт: Игорь Серков и Леонид Колпаков. Даже если я куда-то уезжал, а я много ездил, особенно по России, — всё равно за всем следил по Интернету.
Почему ушёл из газеты? Устал. Тяжёлая работа. И сам подал заявление. 16 лет на посту — огромный срок. Я — 33-й главный редактор ЛГ. Так вот, дольше меня проработал только Александр Борисович Чаковский — 25 лет. Но ему не приходилось искать денег на газету, а я после кризиса, когда вся бумажная пресса просела и вообще пошла на убыль, только этим и занимался. Кстати, изначально я договаривался на пять лет, а проработал главным редактором 16 лет. Мне уже стало трудновато писать и газетой заниматься одновременно. Да и кремлевские либералы, контролирующие информационное пространство, от меня устали, особенно после статьи «Мумификация позора» — о Ельцин-центре в Екатеринбурге. В общем, звезды сошлись, но главное, повторю: сочетать редакторскую работу с творчеством год от года становилось труднее. Дар не стареет, но устает…
