— Взываешь к моей совести? — усмехнулась та. — Ну так вот тебе свежая новость: у меня её нет.

Король-воин не удостоил её ответом.

— Фиахна, скажи, а почему ты помогаешь людям?

Элмерик пока не понимал, к чему ведут эти расспросы, но весь обратился в слух, хотя от эльфийского у него уже начинало ломить виски.

— Я помогаю не им, а своему сыну. И делаю то, о чём меня просит он, а не кто-нибудь ещё. Видишь, всё просто, — Фиахна развёл руками.

— Прекрасно. Тогда я остаюсь, чтобы помочь своим родичам, — король-воин положил руку на рукоять своего клинка. — Мой меч к вашим услугам. Моя помощь не будет ничего стоить.

— Простите, но меня сейчас стошнит от вашей семейной идиллии, — скривилась Медб.

Она решительно пошла к окну, но Браннан схватил её за руку и бесцеремонно притянул к себе.

— Не спеши, — он положил ладонь ей на живот. — Ты теперь в какой-то мере тоже часть нашей семьи. Так что дослушай.

Он склонился к уху королевы Лета и что-то зашептал. Элмерик не разобрал ничего, кроме имени Ооны, но того, что сказал Браннан, вполне хватило, чтобы Медб изменилась в лице, а её дыхание сбилось.

— Когда? — она резко развернулась в объятиях короля-воина.

— Да хоть сегодня.

— Я согласна, — Медб обернулась к Шону и выпалила: — Отведи меня к малышу Артуру. Живо!

— Ты вылечишь его? — рыцарь Сентября не поверил своим ушам.

Королева сбросила руки Браннана со своей талии.

— Я же сказала: да! К утру ваш король-малыш будет как новенький. Идём, пока я не передумала.

— Что ты ей пообещал? — Шон в недоумении воззрился на родича, словно пока не зная, радоваться ему или нет.

Тот устроился в покинутом королевой кресле, положил ногу на ногу и усмехнулся:

— То, о чём она так давно мечтала. Божий суд.

Глава четырнадцатая

Новости разнеслись быстро, как лесной пожар. Больше всех оказался недоволен мастер Дэррек. Старый дракон за ужином почти не ел, лишь дулся, качал головой и цедил сквозь зубы:

— Какая безответственность! Мир на пороге гибели, а они друг с другом драться вздумали! Ох уж эти женщины!

А вот мастер Патрик, похоже, был очень рад:

— Нам ли сетовать, дружище? Медб спасла короля. Я не хотел вам говорить, но, вообще-то, его рана была смертельной. Я ничем не мог помочь, только облегчить страдания.

Услышав эти слова, Орсон побелел как полотно и неловко покачнулся на стуле. Джерри украдкой показал ему под столом кулак и угрожающе зашипел:

— Хватит нюни распускать, жри давай! Глупо будет, если ты завтра во время битвы в голодный обморок свалишься. Ишь ты, рыцарь бледной рожи! — он пододвинул тарелку, полную всякой снеди.

Орсон возражать не стал, взял пирожок, повертел его в руках и с неохотой надкусил.

— Так-то лучше, — Джеримэйн похлопал его по плечу. — Имей в виду: я за тобой слежу.

— Кстати, как там сейчас-то Его Величество? — поинтересовалась Розмари.

Она выглядела весёлой и вовсю налегала на сладости, иногда делясь кусочком с Фиахной. Тот смотрел на свою даму сердца с умилением.

— Спит, — мастер Патрик ухватил из миски орешек. — Если я что-то смыслю в целительстве — а я смыслю, — завтра он проснётся здоровым.

— Ну и слава богам! — пробубнила Розмари с набитым ртом и потянулась за следующим печеньем.

Элмерику вдруг подумалось, что девушке было отнюдь не так весело, как могло бы показаться, просто сладости были для неё привычным способом держать себя в руках. Его самого больше успокаивало пламя праздничных свечей, которыми был уставлен весь стол. Как же хорошо, что они всё-таки нашли время украсить гостиную!

— Кстати, о богах и их суде: а кого Медб собирается выставить вместо себя в поединщики? — поинтересовалась Келликейт с ужасающе кислым видом — наверное, молоко могло свернуться от одного выражения её лица.

Элмерик не знал, чем девушка так расстроена, но очень надеялся, что это не из-за тех опрометчивых слов, которые вырвались у неё в подземелье. Король-то выздоровел. А значит, теперь ей придётся сдержать слово. Ох, надо будет поговорить с ней при случае… Если она, конечно, захочет.

— Насколько мне известно, королева собирается сражаться сама. А что? Имеет право! — Фиахна захрустел печеньем.

На колени Келликейт вдруг вспрыгнула кошка, в которой бард узнал Майруэн. Похоже, та всегда крутилась где-то рядом, чаще всего предпочитая оставаться незамеченной, а сейчас вдруг решила утешить девушку своим громким урчанием. Келликейт, вздохнув, погладила её между ушей — наверное, даже не поняла, что это не обычная кошка, а фэйри-оборотень, — и покачала головой:

— Но Медб носит под сердцем ребёнка. Разве это не будет ей мешать?

— Думаю, в её случае это скорее преимущество. Всё-таки наследник самых могущественных эльфийских родов — это не простое дитя. Оно уже сейчас обладает магией. Да и Оона подумает десять раз, прежде чем убить Медб, а вместе с ней — и своего внука.

— А может, это вовсе не внук, а внучка, — улыбнулся Шон. — Но я бы в любом случае не надеялся на милосердие тётушки Ооны.

— Пф, про тебя все тоже твердили, что девчонка родится, — отец без предупреждения бросил в него яблоком, но рыцарь Сентября ловким движением поймал его в полёте и с хрустом надкусил.

— Жалеешь?

— С чего бы? Вроде и так неплохо вышло.

— Да какая разница? — поморщился мастер Патрик, поправляя шапочку на затылке. — Вы так говорите, будто бы Медб уже победила. А ведь она может проиграть. Даже погибнуть в схватке.