— Видите? Это совсем не страшно — «щёлк» и всё!

Протягиваю револьвер и как можно строже:

— Теперь ваша очередь, Александр Лазаревич. И не вздумайте больше филонить!

Тот, уже более смело берет «Наган», с минуту его обследует и, не обнаружив подвоха — копируя меня вертит барабан об рукав, прикладывает дуло к виску и, закрыв глаза и набрав побольше воздуха — как перед броском в ледяную прорубь, нажимает на спуск…

ЩЁЛК!!!

— Ну, что ж… — подвожу итоги первого «раунда», — пока нам обоим чертовски везёт.

Заряжаю револьвер ещё одним патроном и, процедура повторяется по новой и с тем же результатом.

Потом — ещё раз и ещё…

Александр Лазаревич Абрамов, он же Миров-Абрамов — с каждым разом всё больше и больше смелел и даже уже не зажмуривался перед очередным выстрелом в себя.

Почему?

Во-первых, присущий всему живому элемент привыкания к опасности.

Во-вторых, возможно он не верил (и правильно делал!) что я — ради данного слова об предоставлении «шанса», подвергаю себя равной с ним опасности. А, следовательно — это всё какой-то розыгрыш с непонятными пока целями.

И в-третьих, самое главное: это уже не было, по его мнению — тупо безысходным самоубийством по принуждению более страшным и жестоким убийством, а являлось скорее поединком — когда шансы на жизнь и на смерть у всех равны.

Наконец, смерть в бою — более почётна, чем суицид!

* * *

Но, на пятом «раунде», вместо «шёлк», раздалось:

— БАХ!!!

Везение товарища Абрамова закончилось, причём — самым радикальным способом из всех возможных…

Он умер!

Довольно неприятное зрелище, скажу вам, когда целая голова человека — с пока ещё живыми глазами, вдруг становится пробитой с одной стороны и вывороченной розовой костью с другой, а практически высковшие глаза — стекленея мертвеют. Слав те Господи, мозгов на стол выплеснулось сравнительно немного и совсем чуть-чуть крови брызнуло на шторы занавешивающие окна, вслед за пробившей их пулей.

А где же она сама? Звона разбитых стёкол вроде бы не слышал…

Подавив позывы рвоты — впрочем довольно слабые по сравнению с прошлыми в аналогичных случаях (должно быть привыкаю), подошёл к окну и раздвинул шторы.

А вот она — застряла в деревянной фрамуге.

Всё же патрон «Нагана» излишне мощный для короткоствольного оружия!

Присмотрелся в свете уличных фонарей: в направлении нашего дома шло двое, о чём-то по пути довольно оживлённо беседую. Одного из них, я узнал практически сразу: это бы Давид Лейман…

До их приходя, я ещё успел несколько опустошить сейф Начальника берлинского Отдела международных связей (ОМС) Исполнительного комитета Коммунистического интернационала. Справедливо рассудив, что фунты и доллары ему больше не нужны — а вот кооператорам Ульяновска вполне могут на что-нибудь пригодиться. Находящие же там документы на немецком языке, тяжеловесные золотые империалы и беспонтовые немецкие марки — оставил на месте для нищей берлинской полиции.

Не надо жадничать!

Господь, жадин не любит…

[1]Первое письменное упоминание про «Русскую рулетку» было в 1937 году, в одноименном рассказе американского писателя Джорджа Сурдеза в журнале «Collier’s Weekly», где этой забавой занимались солдаты французского «Иностранного легиона» в Африке.

* * *

[1]С 1926 Абрамов А. Л. (Абрамов-Миров) — Заведующий Отделом Международных Связей ИККИ (ОМС ИККИ), занимавшегося разведывательной деятельностью.

[1] В московском особняке Второва, посольство САСШ разместилось лишь в 1933 году.

[1]Согласно расчётов Катасонова В. Ю. — российского учёного-экономиста, доктора экономических наук, специалиста в областях экономики и международных финансов (международные валютно-кредитные отношения, банки и банковский бизнес, золото в международных финансах).

[2]Лукояновское месторождение титано-циркониевых песков, богатейшее по содержанию циркона и его запасам в России, представляет собой систему пространственно и структурно разобщенных залежей, наиболее крупные из которых Итмановская, Сунгуловская, Шатковская, Ульяновская, Исуповская. Месторождение расположено в Гагинском и Лукояновском районах в 180 км от Нижнего Новгорода и в 20 км от железной дороги. Согласно данным Министерства природных ресурсов РФ, Итмановская россыпь месторождения является самым богатым в России по содержанию циркона, а также входит по этому параметру в ряд лучших месторождений мира.

[3]Кроме «Luger Parabellum» на экспорт, патроны 7,65×21 использовались в немецких пистолетах-пулемётах «MP 18.I» (M aschinen p istole 18.I), австрийском «Steyr-Solothurn S1–100» и финском «Suomi-konepistooli M/31» (KP/-31, Suomi KP).

[4]Пистолеты типа «Руби» — самозарядные пистолеты, известные прежде всего как личное оружие Французской армии во время ПМВ, под названием «Pistolet Automatique de 7 millim.65 genre 'Ruby»«. Являясь подражанием пистолетам Браунинга, они производились более чем 50 испанскими фирмами, но главным образом фирмой 'Llama, Gabilondo y Cía. S. A.». Небольшие размеры и приличная ёмкость магазина делали его популярным «резервным» оружием для условий траншейной войны

Глава 9

Берлинский пациент

Бывший представитель Коминтерна в Германии Яков Самуилович Рейх, он же «товарищ Томас», как будто подражая библейской Лотте из Гоморра и Содомы — остолбеневши, окаменел соляной глыбой на пороге кабинета при виде трупа его хозяина… Но был мощным тычком в спину со стороны сопровождающего, вброшен внутрь.

Вид у Давида Леймана, был не намногим лучше:

— Что это значит⁈

Своему сподвижнику по экспроприации экспроприированного у экспроприаторов, я ответил:

— Вы несколько задерживались, мы скучали и решили поиграть в «Жмурки»…

Кивая на покойника:

— … Ему выпало «зерро».

Тот не понял:

— Что за чертовщину ты несёшь?

— Потом расскажу, а пока «упакуй» вновь прибывшего — видишь, товарищ нервничает… Кстати, в этот раз можешь не раздевать: вид голых мужиков — уж, начинает несколько напрягать.

«Товарищ», поняв, что встрял и причём — от слова «конкретно», пытался было по-шурику свалить под прикрытием нашего диалога, но как вошь частым гребешком — был ловко пойман могучей дланью моего напарника и привязан к имеющемуся в кабинете стулу.

«Упаковав» гостя, Давид попросился в туалет «по-маленькому», а пока мол:

— Без меня не начинай! Я скоро…

Согласно киваю, успокаивая:

— Уточню личные данные и всего лишь.

— Яков Самуилович Рейх, он же «товарищ Томас»?

— Да, это я… Кто Вы будете, товарищ?

— В твоём случае, это уже не важно.

— Почему?

Проигноривав вопрос, сам спрашиваю с нажимом:

— Ты читал в газетах или просто слышал про «парижскую шестёрку»?

— Да, читал.

— Те товарищи, которые нам больше не товарищи, попутав берега — украли у социалистического государства крупную сумму денег в инвалюте…

А глазки то, забегали!

Достаю из-под стола коробку из-под шляпы, открываю и с отмороженным видом перебрав содержимое, выложив самотык — невольно внушающий