«Верный ленинец», аж позеленел от страха.

Вполне его понимаю и ему сочувствую и, не строю из себя особенного героя: на его месте — я б ещё и «обделался» жидко.

Однако, в данный момент каждый из нас — на своём собственном месте!

* * *

Сидим, молчим — друг про друга всякую гадость думаем.

Посмотрев на часы: «что-то товарищ Лейман задерживается…» и, уловив новую волну паники в глазах пленника, зевнув подсказываю:

— У Вас один выход — уйти из жизни легко, красиво и напоследок громко хлопнув дверью.

Поднимает на меня поникший было к плинтусу взор:

— Как это?

Глаза в глаза:

— Вы, не в силах спасти себе жизнь, но в ваших силах — отомстить за неё уже после смерти.

В его потухшем, как пепел костра взгляде, загорелась едва видимая злая искорка:

— Объясните пожалуйста, как? Каким образом?

— Напишите в Центральный комитет, в Политбюро или ещё куда… Или просто, человеку — которому Вы наиболее доверяете, письмо — где Вы раскрываете план Сталина по установлению личной власти путём компрометации Коминтерна… Про участие в нём Авеля Енукидзе, Генриха Ягоды, Давида Леймана и всех прочих — чьи имена я Вам назову или Вы мне подскажите. Про распространяемые группой Сталина фальшивки за границей — вроде «Дневников Златы Лилиной» и «Записок агента». Мол, тоже в этом «шабаше» участвовал — являясь тайным агентом сталинской тайной спецслужбы, но потом осознал, раскаялся и решил собственной кровью искупить вину. А перед тем разоблачить коварные планы этого перерожденца от большевизма… Как Вам такое, Александр Лазаревич?

Изрядно помолчав соображая, Абрамов с хорошо заметной подозрительностью, весома нелепо выглядевшей в его положении:

— А для чего это Вам надо, товарищ Мюллер?

Пожав плечами, мол — обыденное дело:

— Обыкновенный карьеризм, ничего более! Устранив вашими руками, к примеру — Ягоду, я вполне могу рассчитывать на его должность в структуре ОГПУ.

Такое объяснение товарища Абрамова вполне устроило и, где-то за два часа мы с ним состряпали вполне приличный по объёму, весьма правдоподобно выглядящей посмертный политический донос.

Перечитав ещё пару раза, пока «автор» докуривал пачку папирос, положив его в бывший при себе саквояжник, зевнув:

— Полдела сделано, теперь надо выбрать способ «лёгкой смерти» — пока товарищ Лейман не вернулся. Если он явится, да ещё и без товарища Рейха — то нам двоим места в этой квартире будет мало!

Пока тот забился в очередном приступе паники, ещё раз осмотрел кабинет: дом старинной постройки, с толстыми кирпичными стенами, да к тому же со стороны смежной квартиры обит толстым персидским ковром…

Отличная звукоизоляция!

Подошёл к окну, отодвинул шторы и посмотрел на хорошо освещённую — но относительно безлюдную по причине позднего времени «штрассе» и, закрыл форточку.

Зарядив «Наган» одним патроном, провернув барабан в нужное для смертельного выстрела положение, протягиваю рукояткой вперёд… Не забывая «Руби» контролировать «процесс»:

— Предлагаю выстрел в висок: мгновенная и как говорят — безболезненная смерть.

Последовал вполне логичный вопрос:

— Кто «говорит»? Покойники?

— Нет, медики…

Посмотрев на потолок и массивный крюк люстры на нём:

— … Впрочем, Вы можете предпочесть повешенье, но предупреждаю: из-за недостаточной высоты потолка — удушье будет довольно продолжительным, а сама смерть — мучительной и не красивой.

Нерешительно взяв револьвер:

— Может, Вы меня сами застрелите, товарищ Мюллер?

Энергично протестую против такого варианта:

— Никогда никого убивать не приходилось и не намерен этого делать впредь! Впрочем, можете дождаться прихода товарища Леймана, ответить на все его вопросы, подписать соответствующие бумаги… И умретё легко и быстро! Наверное… Всё зависит от его настроения.

— Ни за что!

Прислонив револьвер к виску, закрывает глаза, и…

Бросает оружие — слёзы, сопли и упрёки:

— Вы обещали дать мне шанс, за историю с «Фондом Второва»!

Фффуууффф, как с вами — революционерами-разведчиками, тяжело.

* * *

— Вы правы — слово надо держать, — согласно киваю, — хорошо! Я дам Вам шанс остаться в живых, товарищ Абрамов… Верните мне «Наган»!

Получив оружие, прижав к предплечью, изящно-скользящим движением от сгиба локтя к кисти, верчу барабан:

— Поиграем в игру под названием «Техасская рулетка» — которой развлекаются американские трудящиеся-животноводы в салунах на Диком западе.

Как я уже говорил, мне было очень удивительно, что в этом мире «Русская рулетка» — якобы забава перепивших шампанского гвардейский русских офицеров, была совершенно неизвестна[1]. Про «их благородий» и их «подвиги» после употребления в изрядных количествах «Мадам Клико», современники-очевидцы рассказывали много чего «дивного»: придавленные тоталитаризмом советские офицеры — нервно курят за поребриком и, массово — как от световой вспышки «ядрён-батона», сгорают от лютой зависти…

Но столь на всю голову отмороженными, они отнюдь не были!

Объясняю правила:

— В барабане один патрон, как Вы сами уже знаете. Вертим его в произвольном порядке и поочерёдно стреляемся, — выкладываю из кармана патронную пачку, — если повезло обоим — добавляем по патрону и начинаем всё сызнова… Такой вариант годится?

Сперва опешив, но довольно быстро придя в себя, тот с поспешной готовностью согласился:

— Годится!

А что ему ещё оставалось делать?

Однако, был ещё вопрос:

— Кто будет стреляться первым?

— «Кто будет стреляться первым»? — переспрашиваю и отвечаю, — как правило, такие вопросы среди ковбоев решаются методом жеребьёвки… Нет, самцы их мустангов здесь вовсе ни при чём.

Взяв со стола один патрон, под столом зажимаю его в правой ладони и протягиваю оба кулака сопернику по «ристалищу»:

— … Угадаете в какой руке — будете первым. Не угадаете — первым буду я.

Он не угадал.

— Ну, что ж… Значит, это — судьба!

Возможно этот мир «параллельный» — спорить не буду, но Александр Абрамов про «Русскую рулетку» тоже ничего не знал. Самом собой понятно, что в отличии от меня — не знал он и, про некоторые манипуляции с «Наганом» — позволяющие с почти стопроцентной гарантией, обезопасить себя при этих игрищах самоубийц.

Почему «почти», спросите?

Что ни говори, но риск случайно «обдёрнуться» каморами барабана — перепутав заряженную с пустыми, всё же существовал. Тем более, я уже давно — после того случая с Мишкой Бароном, не практиковался.

Глубоко вздохнув и, вижу — Абрамов тоже затаил дыхание, прикладываю дуло ствола к виску и смотря прямо в глаза противника, нажимаю спусковой крючок…

ЩЁЛК!!!

Мы оба в унисон вздрогнули, затем так же разом выдохнули. Я с облегчением, тот с нескрываемым