— Избавь меня от твоего издевательского юмора, шпион.

Катон улыбнулся продолжающимся легким трениям между Макроном и Аполлонием и повернулся к ветеранам, сидящим вокруг жаровень.

— Освободите место для наших друзей!

******

Когда свет померк в зарешеченных окнах-щелях, расположенных высоко в стенах склада, Макрон разделся до набедренной повязки и натянул свою мокрую тунику и запасную одежду на деревянную раму, импровизированную из небольшого штабеля древесины в дальнем углу. Его люди сделали то же самое, пока их товарищи готовили еду, помешивая кашу в большом железном котле, подвешенном на цепи к железной треноге, установленной над одной из жаровень. Несколько ведер и кастрюль собирали дождевую воду, пробивавшуюся сквозь трещины в черепице крыши, и время от времени один из ветеранов опорожнял их в большой бак для воды, стоявший рядом с дверями. Возможно, склад и не мог похвастаться домашним комфортом, но в том, что он снова оказался в окружении солдат, отправившихся в поход, было что-то приятное, и Макрон почувствовал, как у него поднялось настроение.

Катон и Аполлоний разложили кашу в три миски и подошли к нему.

— Держи. — Катон протянул ему одну из мисок. — Поешь как следует.

Макрон достал ложку из сумки, и все трое ели в тишине, пока дождь с легким грохотом стучал по черепице над головой.

Макрон закончил первым и поставил свою миску между ног.

— Итак, судя по тому, что ты сказал, мы потеряли двух человек, даже не начав.

— Верно, но в то же время у Мальвиния на пять человек меньше, — заметил Аполлоний. — Проблема в том, что он может позволить себе нести такие потери, а мы нет.

— Как мы собираемся с ним бороться? Не забывая о том, что нам нужно разобраться и с другой бандой.

Катон усмехнулся.

— Есть поговорка, которая подходит к нашей ситуации: «Враг моего врага — мой друг».

Макрон нахмурился.

— Так ты предлагаешь, что мы должны развести все это дерьмо, а потом встать на сторону одной из банд? Но когда драка закончится, нам все равно придется разбираться с нашими новыми друзьями.

— Нет, это не то, что я хочу. За исключением первой части. Мы, конечно, будем разводить, как ты выразился дерьмо, но враг нашего врага станет нашим другом, сам того не осознавая.

— Отлично, теперь ты действительно запутал меня. О чем ты, нахрен, говоришь, парень?

— Я говорю, что нам нужно уменьшить шансы против нас. У банд гораздо больше людей, чем у нас, что делает любую лобовую атаку на них рискованным делом. Даже если мы уничтожим одну из них, у нас останется слишком мало людей, чтобы разобраться с другой.

— Так как же нам скорректировать шансы?

— Мы заставим банды сделать это за нас. Если они пойдут друг на друга, тогда мы будем готовы взяться за выживших.

— И зачем им идти на войну только для того, чтобы подыграть нашим целям?

— В этом то и вся прелесть. Они даже не узнают, что мы замешаны. Пока не станет слишком поздно. Давай я тебе кое-что покажу. — Катон встал и прошел в заднюю часть склада, где лежали две кучи одежды. Он взял по одной вещи из каждой и вернулся к своим спутникам, держа на виду две туники. — Я купил их на рынке, пока мы ждали вашего прибытия.

Макрон бегло осмотрел их. Туники были дешево сделаны, изношены и местами испачканы.

— Не могу сказать, что я впечатлен твоим выбором гардероба, парень. Кроме того, мы все взяли с собой запасную одежду. Я бы вернул их обратно и получил возмещение.

— Посмотри еще раз и скажи мне, что именно ты видишь.

Макрон вздохнул, утомленный игрой Катона.

— Хорошо. Я тебя утешу. Две туники. Одна зеленая и одна черная.

Аполлоний хлопнул себя по бедру и захихикал.

— Я понял. Интересная стратегия, префект Катон.

— Я не понимаю, — прорычал Макрон. — Кто-нибудь объяснит, что такого, к хренам, интересного в этих туниках?

— Цвета банд, — ответил Катон. — Зеленый для Мальвиния и его людей. Черный — Цинны. Как ты думаешь, что произойдет, если группа людей, одетых в цвета Мальвиния, устроит засаду на головорезов другой стороны? Я не думаю, что такое действие было бы воспринято легкомысленно. Мы уже знаем, что люди Цинны пытались отбить дело Мальвиния, когда нагрянули в трактир Макрона. А вы знаете, что такое банды в Риме — они всегда готовы пролить немного крови, если им покажется, что к ним проявляют неуважение или враждебность. Поэтому мы наносим удар по интересам каждой банды, маскируясь под их соперников. Как я уже сказал, мы разводим дерьмо, наши «друзья» начинают выбивать друг из друга все семь оттенков, а когда все заканчивается, мы выходим из тени и приканчиваем все, что останется от банд.

Макрон на мгновение задумался над этим.

— Враг моего врага, а? Мне нравится, как это звучит. Я бы заплатил хорошие деньги, чтобы посмотреть, как Мальвиний и Цинна сойдутся в поединке, пока весь город будет наслаждаться этим зрелищем.

Аполлоний щелкнул языком.

— Конечно, если они узнают, что мы задумали, есть шанс, что они уладят свои разногласия и придут за нами. Этого мне бы не хотелось.

— Это риск, — согласился Катон. — Однако при нынешнем положении дел нам не хватает численности, чтобы справиться с любой из банд, так что у нас нет выбора. Поэтому нам придется тщательно выбирать цели и время нападения.

— Если мы собираемся сделать это по-твоему, то лучше всего сделать это ночью, — предложил Аполлоний. — Или в сумерках. И было бы неплохо скрыть наши лица. Нам нужно использовать плащи с капюшонами, или платки, а еще лучше — маски.

— Это необходимо? — спросил Макрон — В конце концов, лица наших людей неизвестны в городе.

— Что, если они столкнутся с одними и теми же людьми более одного раза и их лица запомнят? Что если один и тот же свидетель увидит их в разных цветах?

— Это легко решается, — сказал Катон. — Мы выделяем определенные группы наших людей, чтобы они играли роли каждой банды. Кроме того, мы держим их подальше от улиц, чтобы они не показывали свои лица и не выдали нашу игру.

Аполлоний взглянул на Макрона.

— Мне тут пришло в голову спросить, знает ли твоя мать о нашем присутствии на ее складе.

Катон покачал головой.

— Порция не знает, и для всех нас будет безопаснее, если все так и останется.

— Это не слишком утешит ее, если Мальвиний явится и начнет спрашивать, знает ли она что-нибудь о людях, посланных в Камулодунум, чтобы убить Макрона. Насколько