в чужой бой, и это было дополнительным бременем, помимо обычных забот командира, ведущего солдат в сражение. Но такие мысли не тяготили Катона. До места назначения оставалось три дня пути, и пока Лондиниум не будет виден, он решил наслаждаться путешествием, дружелюбно приветствуя попутчиков, направлявшихся в другую сторону, и тех, кого они догоняли.

Когда свет начал меркнуть, они подошли к придорожному трактиру, половина которого еще строилась. Но здесь был большой крытый зал, где путники могли выпить и поесть, и много места для ночлега у камина, когда столы и скамьи были сдвинуты в сторону. Когда Катон и его люди вошли, пухлый трактирщик приветливо помахал им из-за стойки, а потом засуетился, вытирая руки о фартук. У него были коротко подстриженные волосы бывшего солдата, а на латыни он говорил с сильным акцентом, который Катон определил как германский. «Скорее всего, отставной ауксиларий», — рассудил он.

— Ищете теплое вино, горячую еду и удобное место для ночлега?

— Ты читаешь мои мысли. — Катон усмехнулся. — Это именно то, что нам нужно. Лишь бы все было хорошего качества.

— Мои условия настолько хороши, что подходят даже для царской семьи, господин. — Трактирщик надул свою толстую грудь. — На днях здесь останавливался царь иценов со своей свитой по пути в Лондиниум. Не слышал от них никаких жалоб, даже несмотря на то, что они варвары, господин.

— Звучит как рекомендация.

— У вас есть лошади, господин? — спросил трактирщик, надеясь на дополнительный доход от корма и аренды стойл.

— Здесь только я и мои друзья.

— Хорошо. — Он быстро подсчитал. — Тогда пятнадцать сестерциев за всех, господин. Деньги вперед.

Катон достал свой кошель и отсчитал монеты, вложив их в руку трактирщика. Тот сунул их в карман на передней части фартука и махнул ветеранам рукой в сторону двух столов и скамеек рядом с группой из пяти человек, уже сидевших у жаровни. Они положили свою поклажу и расстегнули застежки плащей, потянулись и вздохнули с усталым удовлетворением, прежде чем занять свои места. Как только они расселись, трактирщик подошел к ним с деревянным подносом, на котором стояли простые самианские кубки. Через минуту он вернулся с двумя большими кувшинами, по одному на каждый стол.

— Тушеное мясо будет готово в ближайшее время, господин. Мой кухонный мальчик как раз разогревает его.

— Отлично. Спасибо. — Катон взял кувшин со своего стола и наполнил все чашки, после чего поставил его на место. — Сегодня мы прошли изрядное расстояние. Если погода будет хорошей, мы быстро доберемся до Лондиниума.

Мужчины уселись за выпивкой и тихой беседой в уютном тепле, исходящем от поленьев, горящих в очаге. Выпив чашу теплого, хотя и скупо разбавленного вина, Катон почувствовал прилив сил и уже закрыл глаза, когда услышал, как рядом с ним заскрипела скамья на каменном полу.

— Извини, друг…

Моргнув, он открыл глаза и зашевелился, повернувшись, чтобы увидеть человека из группы незнакомцев, склонившегося к нему. У него была копна каштановых вьющихся волос и приплюснутый нос боксера, а под темно-зеленой туникой виднелась внушительная масса. Кожаные браслеты с шипами на руках придавали ему драчливый вид. Прямо над верхней частью браслета на правой руке Катон разглядел татуировку, изображавшую когти насекомого. Мужчина дружелюбно улыбнулся, продолжая. — Вы ребята из колонии?

Катон кивнул, и почувствовал холодное покалывание на коже головы, пока он более пристально рассматривал незнакомца и его спутников. — Что тебе нужно?

Боксер слегка нахмурил брови.

— Не нужно говорить со мной таким тоном, друг. Я просто задал вежливый вопрос.

Усталость, которая была минуту назад, исчезла, и Катон был настороже, его сердцебиение участилось, пока он заставлял себя казаться спокойным. Возможно, любопытство этого человека было вполне безобидным. Он склонил голову в знак извинения.

— Прошу прощения, я просто устал. Не хотел показаться грубым. Не обижайся.

— Никаких проблем, — сказал человек спокойным тоном. — Итак?

— Мы из Камулодунума, — согласился Катон, а затем добавил свою легенду.

— Направляемся в Лондиниум, чтобы купить охотничье снаряжение.

— А, тогда вам нужен Сальвий. Он владеет кузницей на углу главной рыночной площади. Никто не делает лучших копий для кабанов и охотничьих стрел. — Мужчина ткнул большим пальцем себе в грудь. Скажи ему, что тебя послал Фестин.

— Хорошо, благодарю. Я обязательно поищу его.

— Ты не пожалеешь.

Катон медленно кивнул.

— А что насчет тебя? Ты направляешься в Лондиниум?

— Нет. Идем в другую сторону. Мы ищем старого друга в колонии. Прибыл туда несколько месяцев назад. Был центурионом в преторианской гвардии, пока его не уволили. Луций Корнелий Макрон. Ты, случайно, не знаешь его? Это помогло бы мне, быстрее найти его, а не тратить время на расспросы и поиски.

— Мне нужно подумать, — ответил Катон. — Как он выглядит?

— Я надеялся, что ты сможешь мне помочь с этим.

В горле у Катона пересохло, а тело напряглось. Он прочистил горло и пожал плечами.

— Я думал… ты же сказал, что он твой старый друг.

— Конечно, несколько лет назад, когда я жил в Риме.

— О, теперь понятно. — Катон изобразил зевок, потянулся к кувшину с вином и начал наполнять свой кубок.

— Так ты его знаешь? — надавил мужчина.

— Кажется, я знаю, о ком ты говоришь. — Катон повернулся к ветеранам. — Эй, Север, этот парень ищет Макрона. — Он сохранял спокойный тон, но его глаза расширились, чтобы предупредить своих людей, и он сжал свободную руку в кулак и сделал легкий жест в сторону другой группы. — Ты знаешь, где он может найти дом центуриона?

Фестин переключил свое внимание на Севера. Катон сжал челюсти, крепче ухватился за ручку кувшина и сделал быстрый вдох. Затем резким движением он ударил кувшином по голове боксера. Кувшин разбился, разлетевшись на глиняные черепки и расплескавшуюся темную жидкость, и Фестин упал со скамьи, приземлившись на руки и колени.

— Хватай их, — крикнул Катон, как раз когда трактирщик появился из кухонной двери, неся за деревянные ручки пышущий паром железный котел.

— Обед для римлян!

Его слова были заглушены грохотом ломающихся скамеек и опрокидывающихся столов, когда ветераны бросились к остальным спутникам Фестина. Катон все еще держал ручку разбитого кувшина, и теперь использовал зазубренные края как кастет, нанося удары по человеку, сидящему рядом с Фестином. Тот успел уклониться назад, и импровизированное оружие лишь задело его щеку. Другие члены банды уже были на ногах и доставали свои кинжалы. Катон проклял свое решение держать оружие в походных сумках. Он снова ударил второго головореза, на этот раз попав ему в череп. Зазубренные края рукоятки пробили волосы и кожу, а затем скрежетнули по кости. Мужчина повалился назад, увлекая за собой стол и отправляя в