«Иначе их сейчас бы тоже гнали из Рима, как вон тех!» – бросила она взгляд на кучку сенаторов, которые шли с семьями, тащили повозки со своим скарбом.

Последние события в Риме натолкнули её на мысль, что Тотила, остготы не собираются оставаться в Риме, поэтому, выгнав всех его жителей, теперь будут разрушать его дальше. По городу же шли слухи, что Тотила грозился сровнять его с землей, чтобы на этом месте паслись только овцы…

«Как сейчас бродят вон те стаи голодных кошек и собак!» – содрогнулась она от этого варварского замысла современного дикаря…

Вот впереди показалась группа всадников. Среди них один выделялся из толпы окружавших его остготов. Блестело и переливалось на солнце его оружие, украшенное золотом, развевалась на ветру пурпурная перевязь на шлеме и пурпурный плащ с какими-то знаками по всему его полю.

Приглядевшись, Рустициана узнала короля Тотилу. Его она уже видела на улицах города, почти сразу же после захвата Рима остготами…

Король с группой всадников пристроился впереди своих воинов, охранявших колонну, и она двинулась дальше.

Отойдя от Рима на две мили, остготы разделили колонну: сенаторов король забрал с собой, повёл в лагерь своего войска в местечке Алгедон. Всех же остальных с жёнами и детьми он велел вести дальше, в провинцию Кампанию, и поселить там. Так Рустициана с Филинной попали в Кампанию и там вынуждены были начать жизнь на чужом дворе, куда их поместили.

* * *

Вскоре, однако, дошли слухи до Рустицианы с Филинной, как и для других сосланных по разным местам Тотилой, что Велисарий выступил с войском из Порта в устье Тибра, двинулся на Рим и овладел им.

Остготы бежали из Рима к Тотиле.

А Велисарий немедленно принялся восстанавливать разрушенные Тотилой укрепления, и за три недели его войско заделало все бреши в городской стене.

Из римлян же, которые жили по окрестным местам, многие стали возвращаться в город.

И Рустициана с Филинной, сбежав на свой страх и риск с места своего поселения, пустились в обратный путь к родному дому, опасаясь, чтобы их не схватили где-нибудь по дороге остготы. В этом им повезло, они добрались до Рима, вошли в Аппиевы ворота, а вскоре уже были в своих родных стенах. Свой дом Рустициана нашла полностью разграбленным. Немного прибрав его, она облегчённо вздохнула: всё же она была дома…

На следующий день к ней пришла Филинна и сообщила ещё одну хорошую новость, что Велисарий доставил в город по Тибру много судов с продовольствием и его теперь раздают всем горожанам.

Но прошло совсем немного времени, как Рустициану и Филинну снова охватил ужас от известия, что Тотила подошёл к Риму со всем своим войском, встал лагерем на берегу Тибра.

Прибежавшая к ней Филинна с жаром стала рассказывать ей, что ворота-то…

– Велисарий заделал разрушенные стены города!.. А ворота-то так и не успели сделать и закрепить!..

И они, подхватившись, побежали посмотреть: правда ли, что городские стены всё ещё не имеют ворот.

Ближайшие к ним ворота, Азинариевы, действительно были провалом в стене!.. Тогда они побежали к другим воротам, к Аппиевым… Там была та же картина: вместо ворот зияла пустота…

Но, славу Богу, эту пустоту уже заполнили легионеры, перекрыли, выстроившись рядами, готовые встретить варваров.

У следующих ворот, куда они прибежали, они застали самого Велисария. Тот как раз расставлял там, в воротах, всадников из своего легиона, который содержал на свои средства, и тот всегда сопровождал его во всех его военных кампаниях.

Рустициана и Филинна подошли к нему.

– Чем мы можем помочь? – смело обратилась Рустициана к нему. – Ухаживать за ранеными?..

– Лечить-то вы всё равно не умеете! Для этого у нас есть лекари!.. А вот помогать им можете!..

На следующий день, с восходом солнца, варвары с криками и шумом, под барабанный бой двинулись к стенам города.

Крики, брань, звон металла, взревели трубы низкими пугающими рыками… Затем и вопли раненых омрачили вновь сознание многоликой массы.

И они, варвары, наткнулись на эти дротики, которые обрушились на них, посланные искусными руками… А с крепостных стен по ним, по варварам, полетели тучи стрел… Но многие варвары всё же прорвались сквозь эти потоки, несущие смерть, столкнулись с римлянами на мечах… Бой, упорный бой продолжался. Варвары напирали, гнев толкал их на безумие вперёд, чтобы столкнуть эту преграду у ворот… Но римляне стояли…

– Ни шагу назад! – так приказал им Велисарий.

И много, очень много варваров здесь, у ворот, оставили свои надежды навсегда.

На несколько дней затем установилась тишина у стен древней столицы.

Но вскоре повторилось всё то же. И снова римляне, одержав верх, устояли перед натиском варварских племён.

Тотила, потеряв почти весь цвет своего войска, больше не пытался брать штурмом город.

По городу же поползли слухи, что влиятельные остготы поносили короля за то, что, взяв город, он оставил его незащищённым.

– Почему не разрушил его до основания?! – горячилась Филинна, пересказывая Рустициане и коверкая эти слухи. – И он, Тотила, сейчас отошёл к городу Тибру!.. Этот подлец разрушил все мосты на Тибре!.. Велисарий же стал срочно устанавливать крепостные ворота! Поставил железные запоры! Ключи от Рима послал императору! Вот так-то! – с гордостью за своих сказала она так, будто она сама всё это проделала.

Рустициана засмеялась над ней. У неё было хорошее настроение. Она получила письмо от своих детей из Константинополя. Они устроились там, и у них всё было в порядке. К тому же настроение поднималось весной. Закончилась зима, холода остались позади, а вместе с ними, думалось, остались позади невзгоды, обрушившиеся на её родной город, на Рим.

* * *

В середине апреля 546 года Юстиниан стал проводить совещание за совещанием с патрициями и архонтами у себя во дворце, в своём рабочем кабинете. Для такого напряжённого режима его вынудило положение крепостей на границе по Истру[106], многие из которых были разрушены.

И на одном таком совещании было высказано здравое предложение.

– Почему бы не предоставить тем же антам для поселения город Туррис! – промолвил Павел Киликиец вслух то, что уже витало в воздухе идеей связать тех же славян государственными обязательствами, как до того были так же привязаны к империи службой германцы, те же остготы. – Он пустует, находится на левом берегу Истра, построен ещё императором Траяном[107], давно уже разрушен набегами варваров…

Эта мысль понравилась Юстиниану, и он стал развивать её.

– Надо направить посольство к славянам, в их землю, за Истр!.. Переговорить об этом! В обмен